Мучение

— Что ж, я знаю. Я также знаю, что твои родители очень счастливы, что смогут увидеть тебя. Это здорово, когда все получается.

— Спасибо, — сказала она, надеясь, что он понял насколько благодарной она была.

— Я не задержу тебя, всего один вопрос.

Люси ожидала от него, что он спросит ее о чем-нибудь глубоком и темном, и выше ее понимания, о Даниеле и Кэме, добре и зле, правильном и неправильном, доверии и обмане…

Но все что он спросил, — Что ты сделала со своими волосами?

Голова Люси была над раковиной в женской ванной в конце коридора напротив кафетерия Меча и Креста. Шелби принесла последние два куска сырной пиццы на бумажной тарелке для Люси. Ариана протянула бутылку с дешевой черной краской для волос, — лучшее, что Роланд мог достать за такое короткое время, — совсем неплохо подходившей к натуральному цвету волос Люси.

Ни Ариана, ни Шелби не расспрашивали Люси о внезапной потребности измениться. И она была благодарна им за это. Сейчас они ждали, пока она займет уязвимую полуокрашенную позицию, чтобы начать свою пытку.

— Думаю, Даниель будет доволен, — сказала Ариана своим скромным тоном голоса с намеком на вопрос. — Не то, чтобы ты делала это ради Даниеля. Не так ли?

— Ариана, — предостерегающе сказала Люси. Она не собиралась об этом говорить. Не сегодня.

Но Шелби, казалось, хотела этого. — Знаешь, что мне всегда нравилось в Майлзе? Что он любит тебя такой, какой ты есть, а не за то, что ты делаешь со своими волосами.

— Если вы собираетесь так наглядно это обсуждать, почему бы вам не достать свои майки с надписями «Команда Даниеля» и «Команда Майлза»?

— Мы их непременно закажем, — сказала Шелби.

— Моя в стирке, — сказала Ариана.

Люси отключилась от них и сконцентрировалась на теплой воде и странным поток мыслей, стекающимися с ее головы, на череп и вниз в канализацию: маленькие пальцы Шелби помогли Люси в первый раз окрасить ей волосы, когда Люси думала, что это был единственный способ начать сначала. Первым жестом проявления дружбы Арианы к Люси была команда отстричь ее черные волосы и сделать ее похожей на Люси. Сейчас их руки работали над ее черепом в той же самой ванной комнате, где Пенн отмывала ее от мясного рулета, который Молли свалила на ее голову в первый день в Мече и Кресте.

Это было сладостно-горько и красиво, и Люси не могла понять, что все это означало. Только то, что она больше не желала прятаться, — не от себя, не от своих родителей, не от Даниеля, даже не от тех, кто пытается ей навредить.

Она искала дешевого перевоплощения, когда она впервые прибыла в Калифорнию. Сейчас она осознала, что единственный стоящий способ измениться — заслужить это. Перекраситься назад в черный цвет также не было ответом, — она знала, что еще не там, — но хотя бы, это был шаг в правильном направлении.

Арина и Шелби перестали спорить о том, кто из парней был настоящим другом сердца Люси. Они молча посмотрели на нее и кивнули. Она почувствовала, даже еще не увидев своего отражения в зеркале: тяжелое бремя меланхолии, о которой она даже и не догадывалась, спало с ее плеч.

Она вернулась к своим корням. Она была готова идти домой.

18 Благодарение

Когда Люси переступила порог дома своих родителей в Тандерболте, все было таким же, как и раньше: вешалка в фойе все еще выглядела так, будто сейчас сломается под тяжестью курток. Запах мокрых салфеток и Pledge (полировочное средство для мебели) делали дом еще чище. Цветочный диван в гостиной выцвел от утреннего солнца, которое пробивалось сквозь жалюзи. Стопка с южными журналами декораций, залитые чаем лежали на кофейном столике, заложенные на любимых страницах с овощными рецептами, сбылась давняя мечта ее родителей выплатить ипотеку и у них наконец накопились дополнительные деньги на реконструкцию.

Эндрю, истеричный пудель-игрушка мамы подбежал понюхать гостей и как обычно, игриво куснул Люси сзади за лодыжку.

Папа Люси оставил ее спортивную сумку в фойе и легко обнял ее за плечи. Люси посмотрела на их отражение в узком зеркале прихожей: отец и дочь.

Его очки без оправы сползли на нос, когда он поцеловал копну ее черных волос. — Добро пожаловать домой, Люси, — сказал он. — Мы скучали по тебе здесь.

Люси закрыла глаза. — Я тоже скучала по вам. — Это был первый раз за недели, когда она не лгала родителям.

В доме было тепло, его наполнял опьяняющий аромат благодарения. Она вдохнула и могла мгновенно представить каждое горячее блюдо в фольге в духовке. Жареная индейка с грибной начинкой — фирменное блюдо ее отца. Яблочно-клюквенный соус, легкие как воздух дрожжевые булочки и много пирогов из тыквы и орехов пекан — фирменные блюда ее мамы — которыми можно накормить весь штат. Она, должно быть, готовила это всю неделю.

Мама Люси взяла ее за запястья. Ее карие глаза были немного влажные по краям. — Как ты, Люси? — спросила она. — Ты в порядке?

Это такое облегчение — быть дома. Люси почувствовала, что ее глаза становятся влажными. Она кивнула, потянулась к маме, чтобы её обнять.