Мстительные духи

По вечерам почти все время Кира проводила за изучением новой техники с Янмей, той, которой обладал ее старый друг и пытался научить ее. Прогресс был еще медленнее, чем с Харуто и Гуаном. Кира подозревала, что Янмей сама не понимала технику. Она никогда не использовала ее, хотя пыталась много раз. Янмей заявляла, что новая техника была важна для Киры, это могло защитить ее, но Кира ощущала, что в технике было что-то еще, нечто особенное. Не важно. Кира была просто рада провести время с Янмей.

Янмей всегда была рядом. С момента, как Кира очнулась на поле, почерневшем от техники Янмей, и забыла о восьмидесяти годах в зеркале. Но она знала, что была ёкаем. И она знала, что, чтобы она снова была живой, кто-то должен был умереть. Жизнь за жизнь. Янмей заявляла, что человек был плохим, убийцей, посланным за другом, но это было не важно. Кира всегда знала, что ее жизнь принадлежала не ей. Она украла эту жизнь. Янмей забрала Киру в Хэйву, согревала их в дороге своей техникой. Она слушала, как Кира восторгалась, изучая мир вне оков зеркала. Янмей была утешением, домом и безопасностью. Она всегда была такой для Киры.

Даже в Хэйве среди других учеников Янмей была постоянной в жизни Киры, если нужны были объятия или поплакать на плече. Если Кира заходила слишком далеко, Янмей останавливала ее, не дав никому пострадать. Всем сложно было оставаться хорошими, требовалось делать тяжелый выбор. Кира часто не видела хороший путь, но для Янмей он был ясен. Она была светом Киры. Кира не помнила, какой была ее мама, но некоторые ученики Хэйвы говорили, что мама была утешающей, но строгой, любящей и поддерживающей, всегда рядом. По мнению Киры, это идеально описывало Янмей. Кира не говорила этого Янмей или кому-то еще, но в своей голове Кира считала Янмей своей мамой.

— Выбери точку, — сказала Янмей. Они стояли у небольшого холма, место уже было расчищено для костра в стороне от дороги. Они остановились там, потому что холм закрывал от холодного ветра и снега. — Там, — продолжила Янмей, указывая на одинокое дерево без листьев, упрямо держащееся за холм, несмотря на зиму. — Протяни туда нить ци, а потом вложи себя в нить и шагни в новое пространство, — она нахмурилась от своего объяснения, словно оно звучало не очень правильно.

Кира пыталась. Она не понимала, как протянуть нить ци, как вложить себя в нее, но пыталась.

— И я должна исчезнуть и появиться у дерева?

Янмей выглядела меланхолично.

— Мой друг оставлял как-то после себя картинку. Она разлеталась, как лепестки на ветру, — она улыбнулась, но эта улыбка не порадовала Киру.

— Красиво, — сказала Кира. Ей нравилась идея о лепестках на ветру, мягкие изгибы. Она была из острых краев и неровных линий. Как разбитое зеркало.

Янмей улыбнулась чуть лучше и кивнула.

— Да.

Они продолжали часами, хотя стемнело, и дерево было плохо видно в свете луны. Кира не могла понять, как шагнуть сквозь мир, но она пыталась. Ей нужно было научиться технике. Не для защиты себя, а для защиты Янмей. Ее огненная техника вредила ей. Мудрец казал, что она уже забрала у Янмей двадцать лет жизни, но она все использовала ее. Кире нужно было научиться новой технике, чтобы защищать Янмей, чтобы Янмей больше не вредила себе. Может, они найдут Четвертого Мудреца и попросят о помощи. Может, Мудрец поймет, как обратить вред, нанесенный Янмей.

Но эта ночь была из поражений. Кира винила себя. Несмотря на поражение, она забралась в спальный мешок, ощущая новую решимость. Да, она не смогла изучить технику. Но она была настроена правильно, нашла цель. Они были почти в Кодачи, где они найдут онрё, жену Харуто, и помешают освободить Орочи. А потом Кира потащит Янмей к Четвертому Мудрецу, даже если она будет против.

Глава 29

Кира считала Миназури большим. Она считала Гушон огромным. Когда стало видно Кодачи на горизонте, она поняла, как ошибалась. Императорский город был великаном. Всюду были люди, даже до границ города. Некоторые везли товары, другие шли к местным фермам, чтобы работать в полях. Тут и там солдаты в лакированной керамической броне следили за людьми. Их броня была темно-зеленой с красным узором и свернувшимся драконом на груди. Гуан склонился, увидев, что Кира пялится на них, и сказал ей, что это был Изумрудный Легион, армия императрицы Исэ Рьоко. Ипия была в состоянии гражданской войны, две ветви императорской семьи ждали получить власть над империей, но дороги и улицы в городе не очень сильно охранялись.

Дым промышленности поднимался над городом из тысяч труб, вонь встретила их, когда первые здания поднялись из грязи. Кира не могла назвать половину запахов, которые ударили ее по носу, но с запахами готовки еды, огней с углем, дублением кожи и отходов людей и зверей, развалины Хэйвы пахли почти как цветы. Кира не понимала, как столько людей могли жить в одном месте. Они наполняли дороги, двигались туда-сюда. Некоторые задевали других, толкая телеги, другие огибали людей, потрясая ловкостью. Она смотрела на них огромными глазами, не моргая.