Мстительные духи (ЛП)

Морской народ ударил так глубоко по Дракану, что они добрались до Лучших Конюшен. Огромное здание по приказу варгана Нэш построили, чтобы разводить лучших его лошадей, таких нигде не было. Морской народ увидел в этом награду, ведь на их землях не было лошадей, все грузы таскали рабы. Они могли получить не только рабов, но и кое-что более ценное.

Но там против Морского народа выступила одна женщина. Она была высокой и сильной, как многие в Нэш. Ее кожа сияла, как золото, а волосы были темными, как уголь. Морской народ смеялся. Одна женщина против орды? Они напали на нее по одному и по двое, она убила их. Они напали десятками и двадцатками, она рассекла их. Они напали на нее несметным полчищем, и она одолела их.

Один из богов Морского народа прошел к ней. Их божества не смотрели на них с небес, но ходили среди них. Он был великаном с руками, покрытыми мышками, и поясом, полным стали. Он напал изо всех сил, с яростью и со всем оружием. Но его оружие затупилось, пока он взмахивал им. Его броня заржавела и упала с его тела от ее прикосновения, и он остался перед ней голым. Он забрал оружие павших людей, но они тоже рассыпались. Но оружие женщины становилось сильнее, его было все больше, и все, чего она касалась, становилось золотым, острым, как свет звезд.

Они сталкивались снова и снова, и она наносила ему такие раны, что доказывала, что даже боги могли пасть от мощи смертных. Те из его народа, которые выжили от ее гнева, утащили его, побитого бога в крови, калеку, а не божество. Женщина не погналась. Она вернулась на пост, приглядывала за конюшнями, это было ее долгом.

Когда варган Нэш прибыл и увидел свой роскошный город в дыму и руинах, он был в ярости, безутешный. Пока не вошел в конюшню. Там он увидел ее, женщину из золота, единственную выжившую в городе. И его горе утихло при виде его лошадей, только это выжило в худшем нападении Морского народа.

Никто не знал имя женщины, она его не назвала. Варган умолял, требовал, угрожал и просил, но она скрыла свою личность. И он назвал ее Позолоченной Каргой, вечным конюхом, убийцей чужих богов, величайшим героем Нэш.

* * *

Карга рассмеялась, когда Гуан закончил историю. Она потягивала чай, смотрела на рябь на нем стеклянными глазами.

— Это делает ее… древней, — сказал Харуто.

Гуан фыркнул.

— Кто бы говорил, старик.

Харуто игнорировал его.

— Почему Пятый Мудрец послал…

— Конихаши? — спросила Карга. — Он идет?

Янмей покачала головой и похлопала по ладони Карги.

— О, — печально сказала Карга. — Я хотела бы увидеть старого друга снова.

— Почему онрё пришли сюда искать ее? — спросил Харуто, стуча пальцами по столу. — Они ищут всех Мудрецов?

— Не знаю, — сказала Янмей. — И вряд ли она знает. Возраст забрал у нее то, что не смогли враги.

— Что тут произошло, Карга? — спросил Харуто. — Как умерли жители Тиото?

Карга прищурилась, глядя на него.

— Жители? Я… — она нахмурилась и смотрела миг на чай, а потом ее лицо снова расслабилось. Она улыбнулась и посмотрела на Янмей. — Кажется, все мои дети хотят меня нынче навестить, — она будто считала Янмей своей дочерью. — Твой брат заглядывал недавно. Он… спрашивал о темнице. Думаю, он был в беде. Снова и снова о темнице. Он был очень требовательным, не тронул чай, говорил, что он был слишком холодным. Я говорила ему, что из темниц знала только о Небесной Лощине, и он ушел. Так и не выпил чаю. Наверное, потому он стал таким уродливым. Чай дает нам гладкую кожу и добрые глаза, — она сделала глоток чая.

Гуан глядел на него.

— Небесная Лощина, — сказал старый поэт, словно Харуто не слышал. Харуто не смотрел в глаза друга.

— Звучит восхитительно, — сказала Кира. — Что это?

Янмей налила себе еще чаю.

— Крепость, где тренируются воины-шинтей Ипии. Говорят, только шинтей знают, где она.

Харуто покрутил чашку, не глядя никому в глаза.

Гуан почесал бороду и посмотрел на Харуто.

— Старик?

Харуто молчал.

— Он знает, где это, — сказал Гуан.

Харуто холодно посмотрел на своего друга.

— Можешь сверлить меня взглядом, сколько хочешь, старик. Ты несешь бремя Тяна.

Шики жалобно пискнула.

— Не начинай, — рявкнул Харуто на духа, ненавидя гнев в своем голосе. — Да, я знаю, где Небесная Лощина.

Янмей улыбнулась.

— Тогда мы отправимся утром.

— А? — Харуто покачал головой. — Я не говорил, что возьму вас.

— Мы увидим крепость? — спросила онрё, хлопнув в ладоши. — После десяти лет в академии я думаю, ее разрушение — лучшее, что со мной случилось, — она нахмурилась. — Это неправильно, да?

Янмей кивнула.

— Многие умерли, включая твоих друзей.

Девушка фыркнула.

— Друзей. Будто они у меня были, — она молчала пару секунд, тряхнула головой и шлепнула себя по щекам. — Я должна печалиться? Должна горевать по ним.

Янмей слабо кивнула.

— Хотя они ненавидели меня?

Янмей сжала ладонь девушки.