Мстительные духи (ЛП)

— Шики, — сказа Харуто. Она сидела рядом с Гуаном, трогала его ногу лапкой, пока он игнорировал ее. — Ты можешь найти Киру?

Шики запищала.

— Прошу, попробуй, — сказал Харуто. — Мы подождем, сколько сможем.

Шики с упреком защебетала.

Харуто кашлянул и посмотрел на других.

— Меня не поймают снова, обещаю.

Еще писк.

— Это и есть Изуми, — сказал Харуто, — но она не помнит, — он покачал головой. — Я не попадусь снова. Когда я увижу ее в следующий раз… я хочу с ней сразиться.

Шики прищурилась и чирикнула.

— Да, обещаю. Прошу, найди Киру.

Маленький дух исчезла.

Харуто нашел место на траве рядом с Янмей и сел. Небо светлело, утро грозило появиться на горизонте. Люди стали двигаться на дороге, некоторые шли в город, некоторые уходили. Два старика, старушка и аристократ были странной компанией, сидящей у дороги. Вскоре им придется бежать или биться. Выбора не было. Они не могли победить в таких условиях. И Янмей уже не была собой. Он привык ощущать от нее тепло, но теперь она была холодной. Это было из-за него. Если бы он не погнался за Изуми, если бы он не попался…

Харуто вздохнул, лег на холодную землю и смотрел на угасающие звезды. Созвездие Римера, хранителя времени, висело над ним в розовом небе. Если в звездах была правда, Ример давно забыл о Харуто. Гуан всегда говорил, что бессмертие было щедрой наградой за простую охоту на ёкаев, но он не так понял. Бессмертие не было наградой. Это была цена, которую Харуто приходилось платить.

* * *

Кира шла по городу в тумане. Она едва замечала людей, занимающихся своими делами, как и какофонию звуков вокруг нее, как и запах свежей еды. Все чудеса стерлись, оставив только правду. Город был массой людей, которые даже не понимали, кем они были, и как просто им все давалось. Народ Кодачи был укрытым, защищенным богами и звездами, не знал об остальном мире и боли в нем. Она завидовала им. Как все ёкаи живым.

Она все еще не понимала, что произошло. Вестник Костей не напал на нее. Он защитил ее. Когда императрица прошла мимо своих солдат, прижимая ладонь к пострадавшему лицу, кровь лилась из левого глаза, она кричала им убить Киру. Но Вестник Костей остановил их одним взглядом. Он защитил ее, назвал сестренкой. Все онрё были семьей, какой у Киры никогда не было.

Ее ноги шаркали по неровному камню дороги, она споткнулась. Кира встала и пошла дальше, не замечая людей, пялящихся на нее, на мужчин, которые пытались поговорить с ней. Они были просто людьми. Эфемерными. Их жизни значили так мало.

Она подумала о тронном зале, тэнгу протянул к ней морщинистую ладонь с черными когтями. Он поднял ее на ноги и вывел из тронного зала. Женщина из дыма следовала за ними. Харуто звал женщину Изуми, но она назвала себя Вороной. Вестник Костей привел их на кухню, слуги убежали от них. Тэнгу вытащил из шкафчика рядом чайник, поставил его на огонь, бросил в воду чайные листья. Все казалось таким простым, а не действиями гнусного духа, который убил тысячи воинов на Мосту Крови.

Кира сидела перед столом на коленях, молчала. Ворона опустилась рядом с ней.

— Приятно познакомиться с тобой, сестренка, — сказала женщина. У нее был странный голос, тихий и неясный. Кира заглянула в ее темный капюшон, не увидела лица, только дым, переливающийся оттенками серого.

Вестник Костей подошёл к столу с чайником и тремя чашками. Он налил им чай и снял тэнгай. Кира ожидала увидеть монстра, но у него было нежное лицо. Его нос был крючковатым, чуть великоватым для других черт, его кожа была морщинистой сильнее, чем у Мудреца, а в глазах кружились краски, от этого Кире было не по себе. Но он улыбнулся ей, и это не казалось опасным.

— Они пытались сделать тебя той, кем ты не являешься, Кира, — сказал Вестник Костей. — Они хотят, чтобы ты была человеком, и я вижу в тебе даже сейчас желание соответствовать. Ты жаждешь их принятия. Ты не хочешь пугать их своим истинным я, но ты не можешь отрицать себя, не вредя себе. Ты не человек. Ты лучше. Ты — онрё, одна из нас, наша сестрёнка.

Кто-то врезался в Киру, вырвав ее из мыслей. Она задела прохожего, тот что-то рявкнул ей. Она не слышала слова, но гнев был ясен в его голосе. Кира создала кинжал в ладони и поднесла его к лицу мужчины. Она показала в отражении его страх — его лицо гнило, плоть таяла на костях, глаза становились желе и вытекали из черепа. Он рухнул на дорогу, сжался в комок, рыдая. Кира бросила его там. Еще один человек издавал незначительные звучи, незаметный среди толпы. Ими было так просто управлять. Их было просто убить. Вестник Костей был прав.

— Они тебя боятся, — сказал он и сделал глоток чая. — Того, какая ты, на что ты способна. Потому они сделали это с тобой, заставили тебя выглядеть как они, вести себя по их морали. Нарядили тебя в облик, который могут вынести.

Кира покачала головой, пыталась спорить, но слова умерли на ее языке, Вестник Костей раскрывал правду.

— Ты была в Хэйве, — сказал он, подняв чашку к губам.

Ворона не пила, но подняла чашку дымом, словно это успокаивало. Кира взглянула на свою чашку, обвила ее пальцами, подражая Вороне, как могла.