Харуто смотрел, как Кира сжалась в комок, острые перья Тошинаки попали по ней, оставляя раны на руках и ногах, вонзаясь в плоть. Он должен был как-то помочь ей, но не мог, пока Изуми пыталась его убить. Ее дым обретал облик, поднимался ладонями, рвал невидимый барьер. Она просунула ладонь в брешь, схватила его кимоно, и он ударил Шики. Изуми завизжала, ладонь из дыма рассеялась. Шики свистнула. Она была права. Они не могли остановить Тошинаку и спасти Киру. Ему нужно было убить Изуми.
Шики свистнула снова, и Харуто увидел, как Кира пошевелилась. Она уперла окровавленную ладонь в камень, медленно поднялась, шатаясь. Ее глаза были темнее, чем раньше, зрачки пропали, белки было почти не видно среди тьмы.
— Ты убил Янмей! — закричала Кира.
— Кого? — сказал Тошинака.
— Ты послал Дайзена за нами, — продолжила Кира, голос разбивался на каждом слове. — Ты убил Янмей. И я отомщу за нее, — она глубоко вдохнула и завизжала. — Клянусь, я убью тебя! — она разбилась. Перья Тошинаки упали на пол среди миллиона осколков. Она оказалась за ним, вонзила кинжал в его спину. Тошинака повернулся, сделал пару шагов, вытащил черный зубчатый меч и остановил клинок Киры. Они замерли на миг, рыча друг на друга, кровь текла у обоих из множества ран.
Ладонь из дыма сжала шею Харуто. Он отвернулся от Киры и Тошинаки, ударил по ладони. Ему нужно было довериться Кире. Если она сможет отвлечь Тошинаку, может, он справится. Может, Изуми не нужно было умирать сейчас.
— Ты знаешь, как ты умерла, Ворона? — крикнул Харуто дыму, бьющему по барьеру.
— Я была убита, — рявкнула она.
Харуто кивнул.
— Ты знаешь,
Она молчала, царапала щупальцами барьер, пытаясь найти вход.
— Тебя звали Исо Изуми. Ты была кузиной императора. Ты любила искусство и насекомых, думала, что я был лучше, чем на самом деле, — Харуто скрипнул зубами и вытер слезы рукавом. Он думал, что горе по Изуми угасло, и он не помнил, как оно ощущалось, но она была тут, и боль терзала его сердце. — Тошинака Хейру убил тебя, чтобы ранить меня. Он бросил меня раненым, но живым, и сжег наш дом с тобой в нем, потому что ненавидел меня.
Ворона смотрела на него, дым скрылся под плащом. Она хмурилась, и между глазами была та же морщинка. Он хорошо ее помнил. Он дразнил ее, что у нее будут морщины раньше времени. Ей это не нравилось, и она шлепала его, когда он так говорил, но всегда улыбалась. Но то лицо пропало, осталось воспоминание в развевающемся дыму.
— Существо, за которым ты следуешь, — рявкнул Харуто. — Которого ты хочешь «мастером». Это не онрё. Он — тэнгу, демон, и когда-то его звали Тошинака Хейру, — Харуто указал на Киру и Тошинаку, бьющихся кинжалом и мечом. —
Харуто медленно пошел к Тошинаке. Вестник Костей поднял руки, ветер окружил его, поднял шесть перьев с земли, и они летали вокруг него. Кира бросила в него кинжал, но ветер подхватил его и завертел с перьями. Кира отшатнулась. Кровь капала с ее пальцев, стекала струйками из пореза над глазом. Она исцелялась быстрее смертной, но недостаточно быстро.
— Тошинака, — позвал Харуто, шагая к нему. Вестник Костей посмотрел на него с уродливой улыбкой на жутком лице. — Пора нам закончить это.
Глава 60
Кира отшатнулась и чуть не рухнула. Она увидела острое перо, торчащее из ее ноги. Боль ударила через миг, и она закричала, вырвала перо и отбросила. Еще одно перо вылетело из крыльев тэнгу к ней. Она прыгнула в сторону, и перо вонзилось в каменистый пол за ней. Он уже не смотрел на нее, все его внимание было приковано к Харуто. После всего, что сделала Кира, после всех нанесённых ран она не смогла его одолеть. Она даже не могла отвлечь его. Она поклялась, что отомстит за Янмей, но это было ей не по силам. Вестник Костей был слишком сильным, умелым, и он понял ее технику. И теперь он закончил с ней. Он игнорировал ее из-за опасности крупнее. Кира сплюнула кровь на каменный пол и оглянулась на Ворону. Харуто оставил онрё застывшей на месте, дым бесцельно покачивался вокруг нее, сажа пачкала землю под ней. Харуто подошел к Вестнику Костей, встал перед ним, сжимая рукоять Шики.
Харуто хмуро глядел на тэнгу. Он прорычал:
— Какого бога ты разозлил, раз получил такое проклятие, Тошинака?
Вестник Костей рассмеялся.