Мститель

– Вы многого не знаете, но поверьте мне на слово, я ему не служу.

В этот миг к Виктору пришла в голову прекрасная идея, и он произнес:

– Я такой же, как и Вы, революционер, внедренный в ряды белой сволочи, для того, чтобы раз и навсегда покончить с этим выродком Унгерном. Да Вы и сами понимаете, что никогда в жизни этот погромщик и антисемит не дал бы еврею у него служить, да еще и в таком высоком офицерском чине, как я. Я тут не один, чтобы Вы знали. Со мной есть мой помощник, полковник Павел Блинов. Он тоже выполняет вместе со мной это задание. В истинность моих слов Вам тяжело верить, я это понимаю. Но я Вам докажу, что это так. Я организую Ваш побег.

Шварц недоверчиво слушал и не знал, верить ему или нет, но идиш Виктора был таким родным и естественным, что все мысли о том, что перед ним ломает комедию какой-то белый контрразведчик, мгновенно покинули его. Но все же, чтобы окончательно убедиться, комиссар спросил:

– Один вопрос. Можно?

– Конечно, – ответил Виктор.

– Скажите, пожалуйста, а Ваш раввин молился в синагоге у какой стены?

Виктор расхохотался.

– У восточной[160]. Так же как и Ваш раввин. Штаны мне снять не хотите?[161]

Шварц тоже расхохотался и ответил:

– Да нет. Достаточно. Вы тест прошли. Теперь скажите, что Вы хотите взамен?

Виктор стал серьезным и сказал:

– Я Вас передам сейчас полковнику Блинову. Он посадит Вас на свою лошадь и повезет якобы на допрос в штаб. А на самом деле он Вас отпустит, и Вы вернетесь к своим. Более того, я дам Вам еды, воды и револьвер. А также вот это письмо для Вашего командира. Кстати, а кто Ваш командир?

– Щетинкин, Пётр Ефимович[162].

– Вот и замечательно. Я уже давно здесь работаю и планирую уничтожение Унгерна. Вы мне и поможете. Наши планы совпадают, и задача у нас с вами одна.

Шварц радостно кивнул.

– Письмо даже подготовили… – удивленно прошептал комиссар и убрал конверт во внутренний карман гимнастерки.

– Да. Заранее. Я ждал такого повода. Там все описано. Там описано, куда именно нужно прийти и когда. Также я описал там, как нам держать связь. Пароли. План по аресту Унгерна. Скоро его власть тут рухнет… Его же надо не просто убить, а судить, и казнить… Не так ли?

– Именно так приказал товарищ Ленин, – радостно ответил Шварц.

– Так и будет.

Вскоре Блинов вывез Шварца и отпустил его.

Уже к вечеру комиссар вернулся к своим и рассказал обо всем произошедшем с ним. Ровно через три дня после того, как Шварц был отпущен, в точности с предложенным Виктором в письме планом, ровно в восемь утра откуда-то началась беспорядочная стрельба, длившаяся ровно десять минут. После этого эта странная стрельба затихла так же внезапно, как и началась.

Казаки смеялись, думая, что это краснопузые там, видно, перестреляли друг друга, и только Виктор и Павел знали, что им был подал условный знак. Красный командир Щетинкин, поверил рассказу Шварцa и решил не упустить свой шанс по поимке барона.

Унгерн же уже давно решил уводить свою армию в Тибет. Но это его решение не нравилось никому из офицеров. В обеих бригадах созрел заговор против него, которые инспирировали и поддерживали Слуцкий и Блинов. Они подговаривали русских офицеров и монголов убить безумного барона.

Сцена 47

Барон Унгерн сидел осунувшийся и бледный на своем стуле-троне. Его глаза были абсолютно безумными, а кожа зеленоватой. Его волосы отросли, и создавалось впечатление, что он уже давно не мылся.

Вокруг него собрались все старшие офицеры.

– Господа, – сказал он надтреснутым голосом, – наше положение весьма тяжелое. Мы проиграли войну в России, а наша родина захвачена жидо-большевистскими ордами. Бронштейны и Свердловы теперь там правят бал, а мы вышвырнуты за границу любимой земли…

Все тяжело дышали и ждали решения барона о будущем армии. Унгерн почесал свою русую бороду и сказал:

– Атаман Семенов не пришел к нам на помощь. Красные послали большую силу, чтобы нас уничтожить. У них больше оружия, людей и ресурсов. Оставаться тут дальше – невозможно. Пути у нас два: Маньчжурия или Тибет. Казалось бы, логичнее уйти в Маньчжурию. Она и рядом, и там есть и другие белые части… Но я принимаю решению идти в Лхасу. Там я получу божественные силы Шамбалы, и после зимовки, восстановив силы и пополнив армию тибетцами и монголами, мы вернемся весной и вторгнемся в Россию. Параллельно будем вести переговоры с Японией. В Маньчжурии мы будем легкой добычей для красных. А в Тибете им нас не достать. Далеко, перевалы опасны… Там мы будем в полной безопасности…

Он вскочил со своего стула-трона и начал метаться из стороны в сторону…

– Что вы молчите? Думаете, я не знаю, что вы все хотите идти только в Маньчжурию?! Я все о вас знаю! Хотите уйти туда, где бабы и кабаки… В русский Харбин… Знаю… Чувствую ваше нутро… И дух Иуды, просыпающийся в вас… Всё! Ладно… Пошли все вон отсюда…

Офицеры начали медленно выходить из дома, временно занятого штабом барона. Последними остались Слуцкий и Блинов.

Виктор подошел к барону и вежливо обратился к нему: