Мститель

Манеры его были так же старомодны, как платье, а речь дышала почти средневековым достоинством. Майкл почувствовал невольное расположение к старому чудаку, сумевшему сохранить в современной атмосфере любовь и преданность прошлому.

– Я хотел бы закончить первую съемку до наступления сумерек, мистер Лонгваль, – сказал Джек Небворт. – Если вы ничего не имеете против того, что ваше угощение будет расхватано и пожрано варварами, я могу дать им четверть часа.

Он оглянулся и спросил:

– А где Фосс? Я хотел изменить немного сценарий.

– Мистер Фосс сказал, что пойдет пешком из Грифф-Тауэрса, – ответил голос из группы сотрудников. – Он остался там поговорить с сэром Грегори.

Джек Небворт от всего сердца проклял сценариста.

– Надеюсь, он остался там не для того, чтобы просить денег взаймы, – яростно воскликнул он. – Если не следить за этим типом, он создаст мне здесь такую репутацию, что хоть беги отсюда!

Он говорил, обращаясь к своему новому статисту, вероятно, потому, что больше ни к кому из сотрудников он не мог обратиться, не подрывая дисциплины.

– Он любит занимать деньги?

– Он всегда без гроша и вечно пытается облегчить чьи-нибудь карманы. Почему он до сих пор не в тюрьме, ей-Богу, не понимаю! Вы будете ночевать с нами? Не знаю, найдется ли для вас место, – прибавил он, внезапно меняя разговор и успокаиваясь. – Впрочем, вы, вероятно, сегодня же вечером возвращаетесь в Лондон?

– Нет, не сегодня, – быстро ответил Майкл. – Не заботьтесь обо мне. Я не хочу быть вам помехой и превосходно устроюсь сам, без посторонней помощи.

– Пойдем поговорим со стариком, – предложил Небворт. – В высшей степени странный тип, но с добрейшей душой. Настоящее дитя…

– Я был бы очень рад познакомиться с ним.

Лонгваль с торжественным достоинством пожал руку молодому человеку.

– Боюсь, в моей маленькой столовой не хватит места для всех гостей. Но я поставил еще стол в кабинете. Угодно вам откушать чая?

– Вы очень любезны, мистер Лонгваль. Вы раньше не встречались с мистером Бриксеном?

Старик улыбнулся и закивал головой.

– Как же, как же… Наверное, встречался, но забыл. Я всегда забываю фамилии… очень неприятный недостаток, который я унаследовал от прадеда Чарльза. У него была настолько слабая память, что в своих мемуарах он постоянно путал события и даты, а потому многие считают, что он вообще, и даже намеренно, грешил против правды.

Лонгваль ввел гостей в узкую прихожую через черное крыльцо. Вокруг веяло древней запущенной стариной. Дверные ручки отполированы были бесчисленными прикосновениями рук в течение пяти или шести веков. На стенах не висело ни мечей, ни боевых доспехов. «Куда ему», – с улыбкой подумал про себя Майкл. Вместо старинного оружия со стены смотрел громадный портрет пожилого господина, поражавшего высокомерием и достоинством своего вида. «Величественная внешность!» – заметил про себя Майкл; другого выражения он подыскать не мог.

Вслух он ничем не выразил впечатления, произведенного на него портретом. Промолчал он и тогда, когда хозяин сам заговорил о портрете. Пока же внимание гостей исключительно сосредоточилось на чае и домашнем печенье.

После чая Майкл отправился со всеми на съемку и с удовольствием наблюдал за успехом девушки, увлекшейся своей ролью.

Фосс пришел поздно. Майкл упорно ломал голову, стараясь догадаться, о чем сценарист по секрету беседовал с сэром Грегори.

Вернувшись в гостиную и провожая взглядом из окна лучи заходящего солнца, он обдумывал новую вставшую перед ним загадку… загадку душевного волнения, вызванного в нем Аделью.

В своей жизни Майкл Бриксен встречал много красивых женщин в разных слоях общества. Иногда эти встречи приносили радость, иногда огорчение. Во Франции женщина однажды едва не навлекла на него несчастье. В Венсенском лесу на его глазах убили женщину, красоту которой он не мог забыть до сих пор. Одна встреченная в Венгрии девушка понравилась ему настолько, что, казалось, он даже полюбил ее, но… в одно прекрасное утро любовь рассеялась как дым. Перебирая воспоминания, он все больше приходил к убеждению, что ему грозит опасность влюбиться в девушку, о которой еще утром он ничего не знал, кроме имени.

– Ну и дела, – произнес он вслух.

– Какие дела? – спросил Небворт, незаметно вошедший в гостиную.

– Я тоже хотел бы узнать, о чем вы думали, – с улыбкой сказал старый Лонгваль, молча наблюдавший за молодым человеком.

– Я… я думал вообще… об этом портрете, – ответил Майкл, оборачиваясь и показывая на величественного господина в раме. – Его лицо мне знакомо, и это меня удивило, так как, по-видимому, портрет очень старый.

Лонгваль зажег свечу и поднес к портрету.

– Это мой прадед Чарльз-Генри, – с гордостью сказал он. – У нас в семье его называли Великим Господином… К сожалению, мы происходим не прямо от него, а от боковой линии. Он мой двоюродный прадед. Я происхожу от бордосской ветви Лонгвалей, которая оставила после себя довольно заметный след в истории, сэр.

– Разве вы француз, мистер Лонгваль? – спросил Джек.