Мстящие бесстрастно

Уже совсем стемнело. Из своего убежища на кухне мне было слышно все, что говорилось в комнате. Вскоре из комнаты послышалось:

— Радость моя, не принесешь ли вина? Или воды? Видно, в том фазане, что ты подала сегодня, было слишком много пряностей.

— Сейчас, господин мой.

— Возьми светильник.

Айсин показалась на пороге. Она была совсем нагой. Да, эта женщина была прекрасна. Она шла так плавно, так грациозно, словно небесная танцовщица, что смиряют гнев Анхаса-бари. Огонек бронзового светильника с ароматным маслом мало помогает в темноте, скорее, слепит. И потому красавица кайриэш не заметила, как и обо что споткнулась. Светильник упал и погас.

— Что там? — послышалось из комнаты.

Ответил ему уже мой голос. Впрочем, почти неотличимый от голоса Айсин. Подражать голосам нас тоже учили. Она же лежала на полу — есть на шее такие точки, что если хорошенько нажать, то человек мгновенно потеряет сознание. А если ударить — то не очнется никогда. И все же мне было жаль причинять ей пусть и мгновенную боль — у нее было такое прекрасное, почти совершенное тело…

— Светильник уронила. Но тебя я найду и во тьме, господин…

Я чувствую его. Почти вижу в этой кромешной, непроглядной тьме. Он спокоен. Уверен, что это его кайриэш. Прекрасно. Тонкий узкий кинжал удобно лежит в руке. Я вижу — вот он сидит на ложе, ожидая. Я знаю, куда ударить его. Еще шаг. Пора.

Он застонал — что случилось, он не должен был даже охнуть! Промах? Промаха не могло быть! Значит, он успел уклониться… Он не мог этого сделать! Он схватил меня за запястья. Хватка прямо-таки железная. В голове жуткая мешанина мыслей, из которых наверху остается только одна — страшная и холодная: так уйти от удара мог только эсо. И эсо высокого ранга. Может, эсоахэ. У меня слабеют колени. Но ведь это точно был Харанхаш-хасэ! Никто из дома не выходил! А он не эсо! Неужели меня обвели вокруг пальца? Что теперь будет?

— Отлично, — стонет человек и отпускает меня. — Просто прекрасно! Иди к Агвамме и скажи — его копье прошло в половине волоска… Из тебя получилась прекрасная эсо, девочка. И красивая женщина, — неожиданно сильно он обнимает меня и жестоко, долго целует. — Теперь уходи. А то мне уже пора кричать.

Я бежала по улицам, ничего не разбирая, не глядя по сторонам… Мне хотелось только одного — добраться до Агваммы и вытрясти из него, что же тут все-таки произошло? Кто этот человек? Эго слова — копье прошло в половине волоска… Я знаю, эсо могут узнавать друг друга по каким-то ничего не значащих для прочих фразам… Я влетела в дом роана, чуть не смахнув по дороге здоровенного стражника со знаком змеи. Агвамма ждал меня — он даже выскочил мне навстречу из своих покоев в левом крыле.

— Агвамма! Учитель!

— Ага, — потирая руки встал он. — Ну как? Попалась?

— Нет. Попала.

Агвамма побледнел. Даже позеленел. В голове пронеслось — точно, Осьминог, тот тоже цвета меняет. Насколько я себя помню, такого с ним никогда не бывало.

— Ты что… ты его убила?

— Почти.

— Почти… Как тебе удалось?

Я пропустила вопрос мимо ушей.

— Он сказал — передай Агвамме, его копье прошло в половине волоска.

— Шуммакаш тебя задери! — радостно взвыл старик и почти так же, как и тот обнял и поцеловал меня. — Восемь лет назад мы поспорили, кто лучше. И он оказался лучше. Мы кидали копья друг в друга, и он почти впритирку всадил его в дерево рядом с моим виском. А я его чуть не убил тогда — хорошо, что парень сумел отклониться в последний момент, когда стало видно, что летит в глаз. Теперь же выиграл я! Ну, а ты теперь стала эсо. Настоящей эсо!

Он уволок меня к себе и уложил спать, напоив какой-то дрянью — я была так возбуждена, что меня даже трясло. Наверное, я могла бы даже распознать, что это был за отвар, но в ту минуту мне было все равно. Я словно провалилась сразу же в черную дыру глухого сна. Когда же я проснулась, был уже полдень. И первым, кого я увидела, был сияющий Агвамма, а рядом с ним — Харанхаш-хасэ. Харанхаш эсоахэ. Он еще немного морщился и временами хватался за бок, но выглядел вполне здоровым. Наверное, его тоже лечили силой старой крови. А меня так и подмывало придушить и его, и Агвамму, и нашего роана, который устроил мне такую ловушку.

— Я жив лишь потому, что успел понять, что эсо — это ты. Боги, кого же я только не подозревал! Я уж и спать в последнее время не мог, так ты меня застращала, девочка!

— Когда же вы поняли? — у меня внезапно осипло горло.

— Только в тот миг, когда ты подошла к ложу. Ты слишком хорошо двигалась в темноте даже для человека, прекрасно знающего дом на ощупь. И успел увернуться. Правда, порезала ты меня хорошо…

Кайаль был очень рад за меня. А я была рада тому, что он мне не завидует. Мы решили, что целый день и целую ночь будем праздновать мой успех. Это был радостный день еще и потому, что Кайаль сказал мне, что я куда красивее самой красивой кайриэш. Честно говоря, мне это польстило — я завидовала красоте Айсин. Мы провели вместе весь день. И всю ночь. Кайаль сталь моим первым мужчиной, и я счастлива, что это был именно он.