Мщение или любовь

Она размахнулась и влепила ему пощечину. В наступившей ошеломляющей тишине Роми сверлила его гневным взглядом, прерывисто дыша. Криво усмехнувшись, Доминик поднял руку и потрогал проступившее красное пятно на щеке, потом стал осторожно тереть это место.

— Ах ты, маленькая тигрица, — прошептал он. Но казалось, что случившееся его больше позабавило, чем рассердило.

— Ты получил по заслугам, — твердо сказала ему она. — Сам знаешь, что это так! И все же мне не следовало давать тебе пощечину, Доминик.

— Еще как следовало. — Он покачал головой, и в уголках его губ угадывалась улыбка. — Тебе следовало сделать это намного раньше, Роми. А сейчас ты привела меня в чувство.

— Что ты хочешь этим сказать?

Его лицо напряглось.

— Вероятно, мне пора признать факт, что я не имею права и дальше винить тебя за случившееся. Я должен взять на себя равную долю ответственности за то, что произошло тогда между нами. — Он вдруг отвернулся и стал смотреть куца-то в пространство, пловно завороженный блеском солнечных лучей, отраженных поверхностью озерца. Когда Доминик заговорил вновь, его голос был странно мрачным. — Кое-кто наверняка может сказать, что я, в тот день воспользовался случаем в своих интересах.

Роми поморгала глазами.

— Нет, не то… — сказала она.

— Вот как? И почему же?

— Потому что, если я так хотела тебя и испытывала такую сильную сексуальную потребность — по-моему, именно это предположение ты высказывал раньше, то как можно говорить, что ты использовал меня в своих интересах?

— Потому что тебе было всего девятнадцать лет! — торопливо пояснил он.

Роми нахмурилась.

— Да, мне было девятнадцать, — согласилась она, чувствуя себя немало озадаченной. — Но в наши дни это вряд ли считалось бы совращением подростка, так ведь?

Его лицо потемнело.

— А мне было двадцать шесть.

— Ну, от этого ты автоматически не становишься соблазнителем по прежним понятиям, — сухо заметила Роми.

У него в глазах она увидела удивление и неожиданно обрадовалась тому, что не пошла легким путем. А ведь было бы так легко согласиться с ним и сказать ему: да, ты действительно использовал меня. Сделай он это предположение тогда, когда все происходило, она, возможно, и согласилась бы с ним. Но теперь она повзрослела и, надо надеяться, поумнела. И провалиться ей на этом месте, если она позволит изобразить себя жертвой! Того, что было между ней и Домиником, она сама хотела. И хотя отчасти понимала, что поступает очень дурно, это ее не остановило. Впрочем, она сомневалась, чтобы что-то вообще могло тогда остановить ее…

— Я благодарен тебе… — негромко сказал он, и было очевидно, что говорит он искренне.

Роми вдруг почувствовала себя так, словно, не умея плавать, очутилась на очень глубоком месте. Ей необходимо оказаться подальше от него с его испытующим серебристым взглядом, напоминавшим ей, как сильно она все еще хочет этого мужчину.

— Боже мой! — воскликнула она в поддельном ужасе и посмотрела на часы, вскинув руку театральным жестом. — Скоро приезжают Бейли, затараторила она: — А я еще даже не расставила эти цветы. Мне же надо встречать их… и…

— Нет, ничего этого не надо. Я вполне способен справиться с этим сам, Роми. Проверь только, все ли идет гладко за кулисами, и присоединяйся к нам в восемь за обедом.

Роми нахмурилась. Ей никогда еще не приходилось ощущать себя до такой степени лишней в деле! Она подозрительно посмотрела на него.

— Ты абсолютно уверен, что я нужна здесь, Доминик?

— А почему ты спрашиваешь?

— Ну, всего десять человек гостей…

— Ты нужна, — спокойно перебил он ее. — Чтобы дать Арчи Бейли почувствовать себя непринужденно. Чтобы проследить за его женой — она не должна пить лишнего, но пусть не думает при этом, что ее в чем-то ограничивают. Эти двое почти все время спорят из-за пустяков, так что немного легкого, ненавязчивого судейства тоже будет входить в круг твоих обязанностей! Ты также нужна, чтобы разговорить беременную и очень застенчивую жену их сына, а то ведь она будет молчать от смущения. Ты нужна, Роми, потому что, с кем бы я ни заговаривал о тебе, все твердили, что ты гений по части обращения с людьми. Роми зарделась от неожиданной похвалы.

— Это правда?

— Правда. Я только удивлен, что ты еще не научилась манипулировать мной. — У него в глазах заплясали веселые искорки, когда он увидел ее реакцию. — Может, мне следует сказать это иначе…

— По-моему, тебе не стоит даже пытаться, — тоном предостережения прервала она его и уже нагнулась за корзиной с цветами, как вдруг что-то очень серьезное в его голосе снова ее остановило.

— Роми?

Она медленно выпрямилась, страшась того вопроса, который, она знала, будет сейчас задан. Ничуть не меньше она страшилась встретить этот его проницательный взгляд.

— Что?

— Ты жалеешь о том, что сейчас между нами произошло?