Мрак под солнцем

— Мы, русские, до сих пор занимаем сильные позиции на Востоке и в Африке именно потому, что мы несли туда справедливость, а не манипуляции, и не кнут, как другие белые народы. Нам важно не только не растерять, но и приумножить этот капитал сейчас. Мы должны предложить Востоку альтернативу — справедливость без экстремизма. Мы должны решительно выступить против демонизации ислама, потребовать от основных игроков соблюдать правила игры, в частности прекратить бомбовые удары с беспилотников. Мы должны понимать, что радикализация ислама идет рука об руку с радикализацией Запада. Война превратилась в самоподдерживающийся реактор, жестокость влечёт жестокость, месть влечёт месть. Мы должны стать посредником, приемлемым для обеих сторон и помочь разработать формулу мирного и взаимоприемлемого выхода из патовой ситуации, в которой находятся сейчас и Запад и Восток.

— Здорово… — мрачно сказал кто-то.

— Я прекрасно понимаю многих собравшихся здесь, — не сдавался профессор, — я дипломат и гражданский специалист, а многие из вас участвовали и возглавляли спецоперации, вы не можете смотреть на мусульман иначе, чем через прорезь прицела. Но я жил с ними два десятка лет бок о бок. Поверьте, экстремисты там составляют далеко не большинство, многие ненавидят Запад — но ненавидят за конкретные дела, за оккупацию и пролитую кровь. Вспомните, как наши деды в сорок первом году ненавидели…

Президент решил вмешаться.

— Спасибо. Иван Валентинович, что думаете?

— Бред, — резко отозвался не сошедший с кафедры Иван Валентинович, — прекраснодушный интеллигентский бред. Вы пытаетесь снова начать помогать им строить социализм — спасибо, проходили. Слишком дорого выходит. Для того, чтобы поднять уровень благосостояния, нужно работать — а эти ублюдки не желают работать категорически. Откройте глаза, товарищи. Когда исламский мулла говорит, что после того, как страны дар-аль-харб, земли войны, будут повержены, всё имущество и женщины неверных будут разделены по справедливости между воинами джихада — это что значит? Это значит, новый виток фашизма! Исламский фашизм! Эти люди забыли классовые противоречия — только ради того, чтобы совместно участвовать в ограблении тех, кто богаче и их вожди уже открыто обещают добычу тем, кто пойдет в набег. Их справедливость касается только их, нас она не касается, а значит, я не вижу ни малейшего повода проявлять хоть какую-то справедливость в отношении их. Скорее, я бы порекомендовал как можно скорее возобновить производство химического оружия, как наиболее дешевого и эффективного средства резкого усиления нашей военной мощи! Против слабоворуженных, укрывающихся на местности бандитов, самое то!

— И много ли химическое оружие помогло Саддаму Хусейну? — с горечью сказал Александр Дмитриевич. — Мне больно слышать вас, вы же русский человек. Когда — русские проводили геноцид и бомбили химическим оружием слабых?

— Хватит, догуманились! НАТО у Смоленска, ваххабиты у Казани — вот цена нашей гуманности! Вот цена нашей интеллигентности. Вот цена нашего прекраснодушия!

— Господа!

Все замолчали.

— Ещё желающие выступить есть?

Желающих не было.

— Мне, как президенту Российской Федерации, тяжело принимать это решение. Но я принимаю его с полной ответственностью за будущее нашей страны и нашего народа. Мы не можем позволить себе ни капли гуманности перед лицом нависшей над нами смертельной угрозы. Мы должны понимать, что впервые со времен Великой Смуты над нами, над русскими, — нависла угроза полного уничтожения. Мы несем ответственность перед нашей страной, перед нашими избирателями, а не перед всем миром. Поэтому я принимаю следующее решение: изложенный Иваном Валентиновичем план принимается за основу. Приказываю создать рабочую группу по реализации этого плана, которую возглавлю лично. Лица, включённые в группу, будут извещены дополнительно, равно как и о времени первого заседания. Соображения, высказанные Александром Дмитриевичем, мы примем во внимание, но только с тем расчётом, чтобы помочь реализации нашего плана и не более того. Время честной игры прошло, речь идет о нашем выживании.

Президент осмотрел собравшихся.

— Всё, что касается данного совещания, прошу держать в тайне. У меня всё.

Бывшая Ливия. Сирт. 17 июля 2015 года

— Гулакшах, мух ду?

Услышав это совсем рядом с собой, за спиной, Николай приложил все силы к тому, чтобы не обернуться.

— Сан массо хъума дикду. Гулакхаш таделла догу[20].

— Цунач лаьцна таьхьа дуйцур вай.

Они были совсем рядом — уверенные, гортанные голоса, похохатывания, от которых становилось не по себе. Два чеченца, встретившихся на улице чужого города, но по-прежнему связанные невидимыми нитями кавказского родства братства. И он — чужой. Русист. Враг.

Он специально чуть сбавил ход, пропуская людей мимо себя. Прошли и эти… обычная, западная одежда, на одном — куртка нефтяника. Бородатые. Оружия не видно, но это не значит, что его у них нет. Здесь оно есть у всех.