Mr. Darcy's Diary

Не было сказано ничего из того, что я хотел бы ей сказать, но то, что я вновь увижу Элизабет согревало меня.

На душе стало спокойнее, и тяжесть, которую я чувствовал последние месяцы, незаметно ушла.

6 августа, среда

Встал сегодня очень рано – проснувшись, не смог уже уснуть. Не мог дождаться, когда Джоржиана, а с ней и все остальные приедут в Пемберли. Я тепло поприветствовал прибывших гостей, а потом предложил сестре прогуляться, якобы хотел показать ей новые деревья в парке. Она с радостью согласилась. Когда мы отошли на приличное расстояние от дома, я обратился к ней:

– Джорджиана, здесь неподалеку гостят мои друзья, с которыми я хотел бы тебя познакомить.

Она пытливо взглянула на меня.

– Когда прошлой осенью я гостил в Незерфилде, я встретил там молодую леди, её зовут Элизабет Беннет. И она мне очень понравилась.

Джорджиана сначала удивилась, а потом обрадовалась.

– Она путешествует по Дербиширу и остановилась в местной гостинице. Если ты не очень устала после путешествия, я хотел бы вместе с тобой навестить её.

Я понимал, что это несколько неожиданно, но теперь, когда судьба вновь свела нас с Элизабет, мне не терпелось представить её своей сестре.

– Я вовсе не устала и очень хотела бы познакомиться с ней.

Мы вернулись в дом. Кэролайн и Луиза были наверху, в своих комнатах, и Джорджиана тоже поднялась в свою, пообещав спуститься сразу, как только смоет с себя дорожную пыль и переоденется.

Бингли я нашел в библиотеке.

– Здесь поблизости гостит некая особа, которую, как мне кажется, ты будешь рад увидеть, – сообщил я ему.

– Неужели? И кто же это? – оживился он.

– Мисс Элизабет Беннет. Она совершает поездку по графству со своими дядей и тетей. По счастью, вчера они осматривали мою усадьбу как раз в тот момент, когда я приехал. Я пообещал навестить их сегодня утром. Джорджиана выразила желание пойти со мной и, мне кажется, ты тоже не откажешься присоединиться к нам.

Он был удивлен, но не колебался ни секунды: – Конечно, Дарси. Мне будет приятно видеть её опять. – После некоторой заминки он спросил: – Может быть лучше, если я не стану задавать вопросов о её сестре? Или это будет выглядеть странно?

– Я думаю, что ты обязательно должен поинтересоваться ею.

Он заметно расслабился и даже заулыбался.

Джорджиана спустилась к нам. Я велел подать легкую коляску для Джорджианы, мы с Бингли следовали верхом, и все тронулись в Лэмбтон. Всю дорогу я беспокоился, не уйдет ли Элизабет на прогулку, но ещё издалека увидев её сидящей у окна, несколько успокоился.

Казалось, я нервничал не меньше Джорджианы, когда нас пригласили войти. Элизабет тоже выглядела смущенной, но успокоилась сразу, как только леди были представлены друг другу. Джорджиана сначала была скованной, говорила редко и односложно, Элизабет деликатно вовлекла её в беседу, задавая простые вопросы и доброжелательно поощряя её говорить. Сестре стало легче, скованность прошла, и уже вскоре они сидели вместе как подруги.

– Вы не должны забыть о своем намерении порыбачить в моей реке, – напомнил я мистеру Гардинеру.

Его, похоже, удивило мое предложение. По–видимому, он не поверил, что я вспомню о нём или не поменяю своё мнение. Но откликнулся он с энтузиазмом.

Мой взгляд постоянно возвращался к Элизабет, да, думаю, там бы и задержался, если бы в разговор не вступил Бингли. Его сестры ещё не привели себя в порядок после путешествия и, к счастью, мы не смогли пригласить их присоединиться к нам.

При виде Бингли выражение лица Элизабет стало приветливым. Значит, она не считала его более ветреным и непостоянным. Я был рад этому. Если бы не присущая ему скромность, он сделал бы тогда все по–своему, а не слушался бы меня.

– Ваша семья в порядке, надеюсь? – начал он с нейтрального вопроса.

– Да, спасибо, все хорошо.

– И отец, и мать?

– Оба здоровы.

– А ваши сестры?

– У них все хорошо.

– Это хорошо, – он в смущении замолк, в точности, как я накануне. – Сколько времени утекло с тех пор, как я имел удовольствие с вами встречаться!

Элизабет собралась было ответить, но он добавил: – Больше восьми месяцев! Ведь мы не виделись с двадцать шестого ноября – с того самого вечера, когда все мы танцевали в Незерфилде!

Как давно это было. И какие драмы пережили мы за это время.

– Когда вы возвращаетесь в Лонгборн? – поинтересовался он.

– Теперь уже скоро. Менее чем через неделю.

– И будете рады вновь увидеть своих сестер.

Элизабет улыбнулась. Уж ей–то был понятен смысл всех этих разговоров о сёстрах.

– Да.

– И они будут рады.

– Конечно.

– Я собираюсь вернуться в Незерфилд, – как бы между прочим сообщил он.

– А ходили слухи, что вы собираетесь покинуть его.

– Вовсе нет. Там самый лучший дом из всех, что я осматривал.

– И, тем не менее, вы давно там не были.

– Очень много неотложных дел навалилось, – объяснил он. – Но теперь я освободился и стал сам себе хозяином.

Глаза Элизабет встретили мои, и мы оба улыбнулись. Я думаю, она поняла, что Бингли имел в виду, когда говорил «Я стал сам себе хозяином»