Можно ли обижать девочек?

А мне предстоит пожить указанное время в знакомой уже гостевой комнате, в которой сейчас скучал оставленный мною чемодан. Впрочем, это небольшая плата за отдельные апартаменты для меня любимого почти в пентхаузе. И ничего, что девчонки в другом здании. Ведь не за сто километров же? Зато шумных и надоедливых соседей тоже нет. Надеюсь крыс и мышей, несмотря на расположенные на первом этаже и в подвале продовольственные склады, тоже не будет. Не боюсь их, просто не люблю.

А вот о самом главном, после выяснения места моего пристанища, поинтересовался не я, что могу оправдать только множеством свалившихся на меня с утра ярких впечатлений, общим сегодняшним недосыпом и радостью от будущих отдельно расположенных апартаментов, а Мария Степановна. Именно она задала вопрос об обеспечении её единственного ребёнка так необходимыми стремительно растущему молодому организму, белками, углеводами, витаминами, минералами и прочими полезными микроэлементами.

По словам директрисы, питание в школе было, как и положено буйно развивающимся и бессовестно крепнущим организмам, трёхразовым, организованным по принципу шведского стола. И для удовлетворения всевозможных вкусовых пристрастий молодого и не очень гимназического контингента неустанно трудились два коллектива поваров-профессионалов, специально нанятые и меняющиеся для отдыха от неожиданных кулинарных запросов непростого подрастающего поколения, как я уже говорил, каждые две недели. И дети, и взрослые питались в одной и той же столовой, расположенной, как вы уже, наверное, догадались, на том же первом этаже единственного школьного общежития. Вот такой коммунизм получился в местных масштабах.

Старинное здание помещичьей усадьбы оказалось не настолько большим, чтобы вместить в себя кроме учебных классов, небольшого спортзала на втором этаже и административных помещений ещё и кухню со столовой, как это было привычно для меня. Поэтому расположили их там, где для этого хватило места. Впрочем, для завтраков и ужинов обитателям общаги это было даже удобно. А вот для обеда специально организовали большую перемену продолжительностью один час. Ну а для особо прожорливых в том же общежитии был организован магазинчик, в котором можно было закупаться различными мелочами, а также продукцией в виде конфет, шоколадных батончиков, печенья и других товаров фабричных и гимназических кондитеров.

А особо привередливые особы могли всё-таки свободно выйти за территорию школы и предаться чревоугодию или другим приятным развлечениям в клубах и ресторанах хоть Быково, хоть самой Москвы. Главное на следующий день вовремя явиться на занятия и не прогуливать их по неуважительным причинам.

Для свободного выхода за школьную территорию, правда, необходимо было заранее оставить заявление руководству школы с согласием родителей о снятии любой ответственности с этого руководства за различные потенциально возможные инциденты вне охраняемой школьной территории. Самоволка, как и многие другие нарушения школьного режима, каралась помещением пойманного нарушителя в карцер, который находился, вы не поверите, в том же общежитии, но уже в одном из казематов подвала. В общем, главное из всего этого я уловил – или не нарушай, или не попадайся!

И, к моему удивлению, подавляющее большинство учащихся, по крайней мере, средних и старших классов, согласие родителей на свободное покидание территории школы имели. Мама Маша тоже, посмотрев в мои умоляющие глаза и тяжело вздохнув, такое разрешение дала.

– Всё равно ведь сбежишь! – взъерошила она мои волосы, прижимая к себе мою голову. – Так хоть тебе за это ничего не будет. Постарайся только быть аккуратным и осторожным. Обещаешь?

Наверное, мне показалось, что в её глазах сверкнули капельки слёз. Потому что, когда я отстранился от её груди, то они уже были хоть и грустными, но полностью сухими. Я молча кивнул головой, в свою очередь обнимая приютившую и заботившуюся обо мне женщину, так хорошо изучившую меня за столь малое проведенное вместе время.

– Деньги я на твой счёт уже перевела. – продолжила мама Маша. – Нужны будут ещё – звони, не стесняйся. А мне уже пора.

После этих слов мы вместе с Еленой Фёдоровной проводили маму Машу до школьных ворот, где Мария Степановна, поцеловав меня напоследок в лоб и ещё раз крепко обняв, села в подъехавшее такси, оставив своего приёмного сына на попечение улыбающегося школьного завхоза, крепко взявшего меня за руку.

Ну что за манера такая у местных фемин – хватать почти взрослого и самостоятельного молодого человека, как маленького мальчика, за нижние части его верхних конечностей? Или она подумала, что я побегу вслед за машиной? Признаюсь, мелькнула где-то на задворках моей самой верхней оконечности такая мысль. Но, во-первых, это случилось, когда дверь такси ещё была открыта, а во-вторых, мне сразу стало за неё стыдно, и я, не медля, удалил негодяйку из оперативной памяти своего внутричерепного микропроцессора.