Может быть...(СИ)

Вот теперь и Тсу’тей принял участие во всеобщем хвалебном кличе! После чего подал знак нескольким На’ви остановиться, а сам продолжил преследование. В чем заключался смысл подобного действия? Логика здесь была нехитрой — разделение обязанностей. Начинали все вместе, но по мере продвижения вперед кто-то должен был остаться, чтобы освежевать добычу, прежде чем на ее запах придут хищники. Потом эти же члены племени возвращались, чтобы помочь другим. Как правило, останавливались те, кому уже удалось подстрелить быка, но так как Тсу’тей был предводителем в этой охоте, он не мог поступить подобным образом. Лучшему Воину Клана полагалось «проводить» талиоангов до границы территории Оматикайя. И только после Большая Охота завершалась.

Ты быстр, ты силён.

Ты мудр!..

Нынешний раз был четвертым на счету воина. До сего времени племя на охоту вел Эйтукан.

Эйтукан… Он обещал своему другу, что позаботиться о его сыне, и сделал это. Он действительно заменил Тсу’тею отца. Отца, который был убит Небесными Людьми.

Вождь мог бы броситься мстить! В его власти было направить племя против незваных гостей! Но он не сделал этого. Кто-то назвал бы это глупостью… Кто-то трусостью… Но стоило этому кому-то хоть рот открыть, и Тсу’тей лично заткнул бы его! Заставив захлебываться собственной кровью!

Я должен быть быстрым, я должен быть сильным!

Ибо только если…

Предводитель воинов Клана, как ни кто другой, знал о смелости вождя. Но помимо этого, безусловно, необходимого качества, Оло’эйктан обладал еще и осторожностью. Несмотря на всю боль, причиненную Таутутэ, которые убили его собственную дочь, Эйтукан не стал жертвовать жизнями остальных. Он понимал, сколь мало На’ви знают о силах врага. И сколь опасно оружие Небесных Людей.

Тсу’тей, одержимый желанием отомстить за любимую и за соплеменников, яростно рвался если не в бой, то хотя бы в разведку. И не он один.

Но Эйтукан был против. Он успел остановить своего наследника. Но позволил идти более опытным воинам. В тот момент подобное решение вызвало в юноше лишь волну нескончаемого гнева! Почему он не мог пойти с другими?! Почему именно ему и Ралу тогда сильно не повезло?!

Лишь на рассвете следующего дня Тсу’тей понял, кому действительно не повезло. Из дюжины На’ви, отправившихся на разведку, вернулись только пятеро. Они рассказали о том, как их товарищей буквально изрешетило вражескими снарядами. И даже те, кто был верхом на икране, не сумели вовремя скрыться. Выжившие мало что могли поведать. Они были разбиты. И душой, и телом. Они корили себя за то, что не сумели даже просто подобрать тела погибших.

«И чего мы добились?! Кого спасли? Мы лишь напрасно потеряли своих родных! Нельзя давать ярости взять над тобой власть! Но у Вождя на плечах не только его собственная ярость и гнев. Он отвечает за все племя! За каждого!»

После этого Эйтукан пригрозил, что ЛИЧНО отрежет цвин любому, кто еще хоть раз сунется к людям! И Тсу’тей не мог не согласиться с ним. Никто не мог…

…Только если я буду достоин тебя,

Ты накормишь Народ.

***

Взять с собой другого пилота, охранника и техника не было сложной задачей. Такое случалось ранее. И на этот раз никто не удивился.

Грейс не могла сказать наверняка, был ли ее мрачный настрой столь уж заметным. Но, судя по тому, что девчонка-техник поначалу едва ли не шарахалась от каждого движения начальницы и дышала через раз, Док все-таки выглядела агрессивно. Или же дело было в общем состоянии женщины?

Грейс устало провела рукой по лицу.

«Длительное отсутствие сна никому не идет на пользу».

План? Детального плана по-прежнему не было. А что, собственно, Огустин могла сделать? Заявиться в деревню? Бродить по лесу в поисках На’ви? Смотреть с вертолета? Надеяться на случай? Или все сразу?

«Получается, так. Ведь мы едва ли окажемся для Оматикайя желанными гостями…»

Грейс была зла. Нет! Она была ЗЛА! На себя за то, что вовремя не пресекла махинации Селфриджа. На Норма и других — за их неосторожность. На Паркера — за его дебилизм. На На’ви за то, что они не хотели быть найденными.

Но весь накопившийся за последние дни ментальный яд галлонами выливался на ни в чем неповинных сотрудников.

О, да! Грейс тщательно проходилась по умственным способностям солдат! Ибо линия поведения для «имбецилов с автоматами» была уже давным-давно разработана и миллионы раз проверена. Рецепт отличался простотой и эффективностью: сначала следовало открыто принизить интеллектуальный уровень человека, а затем всячески напоминать ему об этом при каждом удобном случае. Желательно, пользуясь научной терминологией, презрительными взглядами и злобными ухмылками. И вуаля! Ненависть от подчиненных была обеспечена. Особенно это касалось солдафонов. Работники Научного Отдела более спокойно реагировали на подобное. Некоторые даже не обращали внимания, считая, что у каждого свои странности.

А вот ребята с пушками зачастую не были столь… молчаливы. И хотя они не могли открыто грубить Огустин, с завидной регулярностью матерились и бесились, вымещая злость на всем, чем можно, когда полагали, что никто их не видит.