Может быть, он?

— Добился? — удивилась я. — Ты так говоришь, словно отец сделал это специально. Я думала, он тебя поставил вместо себя, потому что верит в тебя. Потому что ты будущее этой компании. И кто, если не ты, должен её возглавить.

— Это бизнес, детка, — вздохнул он. Тяжело. Обречённо. — Прежде всего бизнес. Жестокий и циничный, как природа. Здесь или побеждают, или не берутся вовсе. И увы, у меня есть основания сомневаться в собственном отце. Он испробовал разные способы: пытался меня заставить, пытался купить, предложив деньги, что я должен Еве, пробовал шантажировать, давил на мать, зная, что ей мне отказать труднее. Но в итоге сменил тактику, и я согласился сам.

— Тактику? Он использовал свою болезнь, чтобы добиться от тебя согласия? Или он не… — я покачала головой. — Такими вещами не шутят.

Мир развёл руками.

— Я не знаю. Но не удивлюсь, если окажется, что он не болен, хотя мне стыдно за эти мысли, за то, что я сомневаюсь, подозреваю его в обмане. Мой отец не умеет проигрывать, но от меня он этого уже не ждёт. Возможно, ему надо, чтобы я «проиграл», — показал он кавычки, — что бы это ни значило. Или знает, что шансов у меня нет. Ни у кого нет. Но пусть это фиаско потерплю я, не он. Приму на себя удар и проиграю. Не судят только победителей. Проигравшие никому не интересны. Не ты ли мне это сказала?

— Я совсем не это имела в виду, когда говорила: хочу, чтобы ты победил. Это не значит, что ты ничего не будешь для меня значить при любом другом раскладе. Просто я всей душой желаю тебе победить, что бы это ни значило для тебя.

— Я знаю, счастье моё, знаю, — вытер он руки от мела и снова меня обнял. — Но я буду очень благодарен твоей расстрельной команде, если все усилия она направит именно на меня. И твои парни будут надеяться на мою некомпетентность и сговорчивость. На моё нежелание вникать в проблемы компании, и неспособность их решить.

— Ну вот, а я переживала, — деланно вздохнула я: возможно, он говорил это только для того, чтобы меня успокоить.

— Зря, — улыбнулся он, но тень, что пробежала по его лицу сложно было не заметить. — Куда больше меня беспокоит «Она», проверка и Кирилл Владимирович. Помнишь такого?

Между делом, пока Миро̀ рассказывал мне о детективе, мы вернулись в комнату над автосервисом. Невзначай отвлеклись на парочку полноценных оргазмов. Съели упакованный в пластик магазинный бутерброд, один на двоих.

И потом разговоры снова вернулись к чёртову коммерческому директору.

— У меня есть данные адвоката, которая занималась подобным делом, надо переговорить с ней.

— К чёрту это всё, Миро̀, — подмяла я под себя подушку, лёжа на животе. — Я уже была у какого-то адвоката. И она меня послала, ну ты знаешь куда. Все эти детективы, доказательства, юристы. Это просто их работа, за которую им платят. Им всё равно. А мне нет. Поэтому я решила сделать проще. Я пойду к его жене. Прикинусь сотрудницей вашей компании, что-нибудь ей наплету, неважно что, а когда Его Засранство вернётся с работы и увидит меня с женой, особо выбора у него не будет. То есть ложный выбор я ему, конечно, дам. Спрошу, кто сливает в «Органико» информацию про «Экос». Спрошу, что это за проверка, о которой никто, кроме него ни сном ни духом. В общем, узнаю всё, что ты хочешь узнать. А потом скажу его жене, что я его любовница.

— Думаешь, она тебе поверит?

— Мне сейчас хочется с тобой поспорить на что-нибудь очень ценное, — покачала я головой. — Так что лучше меня не провоцируй. Давай, всё остальное пустим в ход, если у меня ничего не получится.

— Давай, — мягко улыбнулся он. — Но я не буду с тобой ни на что спорить. Ненавижу споры, состязания, соревнования. Я просто хочу, чтобы ты знала: не бойся потерять работу в «Органико».

— Чёрт тебя побери, Мир! Почему? — выдохнула я.

— У меня лежат на столе документы, подписанные отцом. Он берёт тебя в «Экос».

— Кем?!

— Хоть генеральным директором, — улыбнулся он, — вместо меня. Должность я могу вписать любую. Если тебе там станет невмоготу, я заберу тебя к себе, малыш. И никакие Пряники тебя больше не заставят думать, что ты им что-то должна.

— А соглашение о неразглашении?

— Ну пусть попробуют доказать, что ты что-нибудь разгласила.

— Кстати, Жулебов сказал, что он получил архивы «Экоса» лично от кого-то из первых рук.

— Жулебов? — удивился Миро̀.

— Я валяюсь, дорогая редакция, — засмеялась я. — Ты что даже не зашёл на сайт «Органико», не посмотрел, с кем сражаешься?

— Честно? — скривился он. — В «Органико» меня интересует одна единственная девушка, которая лежит сейчас рядом со мной. И это всё, что я хочу знать об «Органико».

— Ваше спокойствие оскорбляет чувства паникующих, — возмутилась я.

Но в который раз поняла, что мужской мир — совсем не такой, как нам кажется. Мы, я и мои невидимые подруги, за всё переживаем, носимся, истерим, а они просто идут — и делают.