Мозговой трест. 39 ведущих нейробиологов – о том, что мы знаем и чего не знаем о мозге

Цель Alcor — сохранение людей. Во всем человеческом теле есть один орган, который определяет нашу индивидуальность: мозг. Повреждения, не затрагивающие мозг, можно исправить. Повреждения мозга — это повреждения личности.

Сайт Alcor Life Extension Foundation (2015)

КОГДА-ТО МЫ РАССЧИТЫВАЛИ, что расшифровка генома даст нам большую часть той информации, которую мы должны о себе знать. («Сегодня мы изучаем язык, посредством которого Бог создал жизнь», — сказал президент США Билл Клинтон в 2000 году на церемонии, посвященной завершению проекта «Геном человека».) В последнее время наше внимание привлекает другая идея: мы — это наш коннектом. Это значит, что наша индивидуальность обусловлена совокупностью связей, а также свойствами всех клеток нервной системы. В основе этой идеи лежит убеждение, что мозг — это центр управления поведением. Он планирует будущие действия на основе информации, получаемой из внешнего мира, а затем вырабатывает двигательные команды, реализуя эти планы. Если мы нанесем на карту и проанализируем каждую из приблизительно 100 триллионов связей между 100 миллиардами нейронов, удастся ли нам понять, что такое разум и чем мы, люди, отличаемся друг от друга? Можем ли мы жить вечно, загрузив эту информацию в компьютер, который будет выполнять программу нашего мозга? И можно ли добиться того же результата, реанимировав сохраненный в криогенном резервуаре мозг и пересадив его в другое, более молодое тело? Действительно ли в мозге содержится все, что определяет наше поведение и нашу личность? Нет.

Совершенно очевидно, что наше поведение зависит от индивидуальных особенностей нейронных сетей, но в не меньшей степени оно зависит от тела. Разные части тела играют роль фильтров для входящих и исходящих сигналов[459]. Например, уши помогают локализовать источник звука. Это очевидно. Не столь очевидно другое: способность распознавать, откуда исходит звук, сверху или снизу, зависит от формы ушей. Выпуклости и впадины ушной раковины фильтруют звуки — усиливая одни и ослабляя другие — раньше, чем они достигнут барабанной перепонки. Важно, что составляющие звука, которые усиливаются или ослабляются, зависят от того, откуда приходит звук, сверху или снизу: так мы учимся связывать акустические различия с местоположением источника звука. Возможно, вы обращали внимание, что по своей уникальности уши сопоставимы с отпечатками пальцев (в биометрическом анализе уши уже используются в качестве уникальных идентификаторов)[460]. Поэтому ваша способность определять источник звука зависит от формы ваших ушей. По сути, мозг узнает о форме уха опытным путем. А если вы измените форму ушей (скажем, с помощью силиконового полимера), ваша способность определять источник звука ухудшится.

Ваше тело также фильтрует исходящие сигналы, которые заставляют мышцы сокращаться. Прекрасный пример — голос. Ваш голос уникален и не похож на другие. Ваши знакомые без труда узнают вас по нему. Возможно, узнавание отчасти связано с лексикой и манерой речи, но уникальность самого голоса в основном определяется формой ротовой и носовой полости. В звукоизвлечении участвует источник звука (поток воздуха, заставляющий вибрировать голосовые связки) и звуковой фильтр, состоящий из ротовой и носовой полостей, расположенных выше связок. Голосовые связки генерируют звук, напоминающий жужжание; его высота определяется частотой вибрации связок. Затем этот слабый звук проходит через голосовой тракт, который играет роль фильтра. Подобно тому как ушные раковины фильтруют входящий звук, форма голосового тракта определяет, какие компоненты исходящего звука усилятся, а какие — ослабятся. Мы произносим разные гласные звуки, меняя форму голосового тракта с помощью лицевых мышц (попытайтесь произнести «а» или «и»). Но некоторые части голосового тракта остаются неизменными и обладают индивидуальными особенностями, которые зависят от формы ротовой и носовой полости. Эти анатомические особенности определяют характер фильтрации звука, придавая голосу уникальность. Таким образом, то, как мы слышим и как говорим, в значительной степени зависит от нашего тела.