Моздокская крепость

А снаружи этой круговой баррикады из быстро распряжённых и соединённых друг с другом повозок, у колёс кибиток и арб, уже занимали стрелковые позиции первой линии обороны солдаты с пешими казаками. За телегами и подводами хладнокровно готовились к бою все мужчины обоза из гражданских переселенцев, способных сражаться.

Присев на одно колено в траве и ощетинившись пиками, стволами фузей с примкнутыми штыками, кремниевыми мушкетами служивый люд напряжённо и молча всматривался в жаркую и зыбкую линию горизонта. Военные вне ретраншемента и гражданские, укрывшиеся за баррикадой из повозок ждали атаку на караван с любой стороны.

Кабардинский князь, тем временем, в окружении своих слуг, с подоспевшим отрядом гусар, рванул галопом на звук выстрела… А подполковник Гак, с основными силами, остался защищать обоз.

Не слезая с нервно пританцовывающего коня, которому передалось возбуждение наездника, Пётр Иванович отрывисто командовал десятком пеших казаков, суетящихся вокруг него на земле. Этот малый отряд представлял полевую артиллерию.

Канониры, обслуживавшие два орудия на колёсных лафетах, уже выкатили свои пушки на переднюю линию… И готовили их к бою, нацелив, по указанию подполковника Гака, в сторону прозвучавшего выстрела.

Ласковый ветерок обдавал тёплым дыханием лица защитников каравана. Время тревожно отсчитывало свой ход…

Однако больше выстрелов до изготовившихся к бою сотен людей, не доносилось. Как не вслушивались защитники обоза в степные звуки… В знойном воздухе лишь стрекотали оглушительно кузнечики и посвистывали в высокой густой траве, то ли птицы, то ли юркие суслики.

…Кургоко Кончокин возвратился к остановившемуся каравану, примерно, через полчаса, в окружении своего конного отряда. К верховой свите князя прибавились и нескольких казаков, из дозорного охранения.

Один из этих передовых разведчиков, спешившись, вёл свою лошадь в поводу… Сильно поотстав от других казаков. А в седле его коня сидела, покачиваясь ритмично на ходу, девушка.

Просторное, длинное платье, измятое и рванное местами, позволяло наезднице ехать верхом по-мужски, обхватив бока лошади ногами в тёмных шароварах, выглядывавших из-под задравшегося подола. Голову девушки с копной взлохмаченных, чёрных волос покрывал сбившийся на сторону платок.

Всадница, всё никак не решалась его поправить, испуганно вцепившись побелевшими пальцами обоих рук в луку седла… Боясь потерять равновесие и свалиться с лошади.

На коне сидела совсем ещё девчонка. Лет тринадцати, не старше. Загорелая, с большими карими глазами… Худющая и напуганная до смерти всем происходящим.

– Пётр Иванович, не извольте беспокоиться, – махнул пренебрежительно рукой князь, подъехав к подполковнику Гаку. – Ложная тревога! Причин готовиться к баталии нет… Путь впереди свободен.

– А как же выстрел? – вскинул брови Пётр Иванович. – Кто панику поднял?!

Кургоко Кончокин иронично улыбнулся:

– Переполох случился из-за чрезмерной опасливости дозорного казака Сапронова… Молодой воин заметил человеческую фигуру, затаившуюся в кустах, в малой рощице у нас по курсу.

Князь, гарцуя на коне, ехидно добавил:

– Он не только испуганную девицу в панике своей не разглядел… Но ему ещё и нацеленное ружьё в женских руках почудилось! Вот и поспешил казак первым пальнуть по кустам из пистоля. Да не попал, слава Богу! Впрочем, вот он и сам… Везёт к нам свою добычу на коне!

Подполковник Гак облегчённо перевёл дух… Отвернув свою лошадь от подъехавшего князя, Пётр Иванович громко распорядился, обращаясь к верховому офицеру крутящемуся неподалёку, у составленных в оборонительную линию повозок:

– Отбой, майор! Собирайте своих солдат обратно в походную колонну… И разворачивайте обоз в прежнем порядке. Как будете готовы к движению – доложитесь нам с князем.

– Слушаюсь! – козырнул из седла секунд-майор Ярцев. Это был тридцатишестилетний обладатель щегольских, закрученных кверху усов и выбритого до синевы волевого подбородка.

Храброго, исполнительного офицера, прибывшего служить на Северный Кавказ из далёкого Симбирска, и уже имевшего к лету 1763 года достаточный боевой опыт, прикомандировали к обозу переселенцев в качестве начальника охранения. И сейчас, под началом секунд-майора находилась слаженная армейская команда. Она состояла из одного обер-офицера, трёх унтер-офицеров, двух капралов, ротного писаря, барабанщика, двухсот солдат и пятидесяти казаков.

Секунд-майор Ярцев пришпорил коня и умчался исполнять приказ… А подполковник Гак спешившись, отдал поводья подскочившему солдату.

Пётр Иванович поправил шпагу, одёрнул мундир… И зашагал навстречу казаку, ведущему за собой лошадь с девчонкой в седле.

Вид у дозорного Кузьмы Сапронова был самый, что ни на есть, разнесчастный… Он только теперь, глядя округлившимися глазами на поднимающихся из травы солдат с ружьями, бомбардиров суетящихся у орудий, составленные в ретраншемент повозки, в полной мере осознал, к какому ажиотажу привёл его выстрел. Да и суровое лицо приближающегося подполковника Гака не сулило молодому казаку ничего хорошего.