Мозаика

«Дни протянулись, как строки…»

Дни протянулись, как строки
Элегии белой.
Тихие строки – намеки
Ткал я рукою несмелой.
Бледной рукой я водил по струнам моей лютни разбитой
Холод. Ненастье.
Струны сказали, что счастье
Нажито.

Моя любовь

1.

Моя любовь… Иль ты не знаешь, друг?
Моя любовь не требует награды.
Она – безмолвный белый круг
И голубые взгляды.

И в этот круг впишу я письмена.
Какие мне мечта подскажет,
Иль дальняя влюбленная луна
Укажет.

И если ты поймешь мечтанье беглых строк,
Замкнутая, – ты не уйдешь из круга.
Но я, но я… как прежде я останусь одинок
Без друга.

2.

И если, глубже заглянув, уронишь ты
Слезу-алмаз в мой круг прощаний
И претворятся письмена в цветы
Торжеств и волхвований, –

Все-ж буду знать: я одинок.
И это неизбежно
Лишь в белый круг я уроню цветок
Последний, самый нежный.

«Я в глазах твоих прочту…»

Я в глазах твоих прочту
Радость беглого свиданья,
В легкой дымке вспоминанья
Нежно-снежную черту.

Я в душе своей найду,
В сердце, милая царевна.
Нашей сказки однодневной
Непогасшую звезду.

Я вписал в мои мечты
Голубые ожиданья:
Ласку звездного свиданья
И интимной красоты.

«Светлый лепет вешних слов…»

Светлый лепет вешних слов.
Взгляд и голос – сны и сказки.
Золотой трагизм развязки –
Недосказанной мечты.

В дальний путь, мои мечты!
Рыцарь бедный сказке верен.
Путь спокоен. Он измерен
Светлой речью вешних слов.

Солнечный ветер

«Кто я? скажи мне», спросила она.
«Кто ты?» спросил ее я.
«Ты – солнечный ветер», сказала весна:
«Ты, солнечный ветер, моя».

Распустились ей розы-мгновенья.
Улыбнулась, взглянув на меня.
И солнечный ветер, весенне дразня,
Набежав, утонул в отдаленьи.

«Когда хотел влюбленный месяц…»

Когда хотел влюбленный месяц
Увидеть милое лицо.
Он в хороводы созвал звезды
И их во влаге отразил.

И лебедь, затканный туманом,
Склонился к грезящей волне,
И отразился призрак сонный
В короне месяца и звезд.

Моя мечта скользить туманно,
Я вижу милое лицо.
Мне снится: я – влюбленный лебедь,
Плыву по грезящей волне.

Ecce amor

Принц любил своей принцессы
Зачарованные очи.
Но увидел он случайно
Тело девушки-крестьянки.

Тело темное от зноя.
Оцелованное солнцем
Ecce amor. Принц отравлен
Этой знойной красотой.

Он ласкал ее, а солнце
Луг усыпало цветами.
Но comedia finita,
Как и все, что здесь – под солнцем.

В лунный час глядел он в очи
Зачарованной принцессы.
Над ее хрустальным гробом
Пели звезды Requiem.

Ave

Восклицаньем светлых Ave
Ты наполни храм Мадонны
И к ее незримой славе
Прикоснись мечтой влюбленной.

Только помни: в белом храме
Белым голосом молись ты.
Знай: уж более не с нами
Тот, чьи помыслы не чисты.

Жар-птица