Мотылек

   Джаральд демонстративно обхватил руками голову мачехи, прикрыл глаза и стал двигать бёдрами навстречу, заталкивая член ещё глубже.

   О, боже! — я прижала лицо к коленям, зажала уши крепко-крепко, не смея шевельнуться, почти перестав дышать. Я долго так просидела, до боли стиснув голову ладонями, борясь с собственными чувствами и каждую секунду ожидая услышать окрик мачехи, понявшей, что я явилась свидетельницей её позора.

   Я никогда не знала такую Катрин. Помню, как властно она всегда вела себя, как кричала на отца, если что-то приходилось ей не по нраву, как сурово наказывала меня за проступки. Не думала, что когда-нибудь увижу её на коленях у ног мужчины, которого она умоляет о любви и который отвечает ей лишь презрением.

   С одной стороны, я не любила мачеху, а с другой, восхищалась её сильным характером, уверенностью в себе, любовалась её красотой. Даже в свои тридцать девять лет она выглядела роскошной и пленительной женщиной, умело скрывая под слоем пудры и крема новые морщинки. Она и своей фигуре уделяла большое внимание, и до сих пор выглядела статной и притягательной.

   Свернувшись комочком в своём уголке и отсчитывая про себя минуты, я понимала лишь одно — Катрин не простит мне своего позора, она меня со свету сживёт.

   Когда я решилась опустить руки, поняла, что кругом царит тишина. Только тогда раскрыла глаза и убедилась, что в библиотеке пусто. Он увёл её, увёл и не открыл моего присутствия. Слава богу!

   Я поднялась на ноги, прислонилась к полкам, чувствуя, как сбегают по спине капельки пота, как покрылся испариной лоб. Это просто выше моих сил, я не могу находиться в такой близи от него, мне нужно уехать куда-то на несколько дней, взять себя в руки. Но куда я могу поехать? Разве только к Люсинде. Подруга по пансиону не раз звала в гости, она будет рада меня видеть. Нужно лишь написать ей письмо и дождаться ответа.

   Я осторожно спустилась по ступенькам, руки подрагивали, в ногах ощущалась слабость. Обошла стол, всё ещё не в силах прогнать стоящую перед глазами картину, и достала чистый лист бумаги.

   Солнце вставало над горизонтом, на небе не единого облачка. Я нехотя выбралась из кровати и подошла к окну. Именно шум с улицы разбудил меня. Выглянув в сад, заметила на подъездной аллее несколько повозок, нагруженных вещами. Чей это багаж? Не про него ли вчера спрашивал отчим?

   Ох, как же мне хотелось есть! Вчера я не пошла на ужин, отговорившись усталостью, а сейчас готова была проглотить целого слона.

   Когда я умылась и вызвала колокольчиком служанку, солнце уже поднялось.

   Интересно, застану ли кого-нибудь за завтраком? Уж лучше бы в столовой никого не оказалось. У меня такой сумбур в душе, что непременно выдам собственное смятение неосторожным словом.

   Когда я сошла вниз, узнала, что отчим уехал кататься верхом, а мачеха ещё не спускалась. Замечательно! Пока мне накрывали стол, я выяснила у дворецкого, отвозили ли вчера моё письмо адресату. Ричард заверил, что приказание исполнено в точности, но ответа пока не поступало. Оставалось надеяться, что ждать придётся недолго, Люсинда ведь жила не слишком далеко от поместья.

   Закончив завтракать, решила, что верхом сегодня точно не поеду, лучше пойти в музыкальный салон и немного поиграть. Музыка всегда меня расслабляла, помогала отвлечься. Когда я поднялась из-за стола, вниз как раз спустилась Катрин. Она выглядела на удивление довольной, а у меня вдруг кольнуло сердце. Наверное, она всю ночь убеждала Джаральда, что лучше её в постели никого не может быть. Как это ужасно, что подобные мысли причиняют мне боль. Поздоровавшись и рассказав о намерении немного поупражняться в музыке, поднялась на второй этаж и отворила дверь салона.

   Я сделала всего несколько шагов по направлению к своему любимому фортепьяно, когда услышала позади рычание. Резко обернувшись, замерла от страха, — оскалив жуткую пасть, на меня наступал огромный чёрный доберман. Я громко закричала, а собака тут же кинулась ко мне, и в несколько прыжков очутилась рядом. Я застыла на месте, а доберман припал на передние лапы, не переставая скалить жуткую пасть. Испугавшись, что если вновь закричу, собака бросится на меня, старалась даже не дышать. Откуда этот пёс здесь, чей он, почему меня никто не предупредил?

   Я боялась двинуться, поэтому даже не повернула головы, когда позади отворилась дверь. Пёс вдруг гавкнул и радостно завилял хвостом, однако стоило немного пошевелиться, как доберман мгновенно насторожился и поглядел на меня злющими чёрными глазами.

   — Не двигайся, Рози, он может укусить — раздался голос графа. Я почувствовала, как Джаральд приблизился и остановился за моей спиной. — Он всегда ведёт себя так с незнакомцами.

   Мне страшно было спросить, как же я должна познакомиться с ужасным животным, чтобы оно меня не съело, но граф сам продолжил:

   — Дай ему обнюхать твою ладонь.

   При одной мысли, что нужно протянуть к этой ужасной пасти свои пальцы, я испытала новый приступ паники.