Мотив для опасений

– Отлично, – согласился Коннелли. – Возвращайтесь к работе. И, пожалуйста, держите меня в курсе дела, каждый час. Я бы очень хотел объяснить что-то этим козлам из СМИ к концу дня, просто для того, чтобы заткнуть их.

Не сказав ни слова, Эйвери и Рамирес вышли из кабинета Коннелли. Когда дверь закрылась, и они отошли на приличное расстояние, Блэк приблизилась и слегка коснулась его руки.

– Спасибо, что прикрыл меня с семьей Ленц.

– Без проблем. Просто позвони в следующий раз. Я думал, его голова взорвется, когда он обнаружил, что ты не там. Кстати, где ты была?

– С Роуз.

– У нее все хорошо?

– Да, она в порядке. Давай сосредоточимся на деле, ладно?

– Конечно, – согласился Рамирес, явно немного расстроившись.

– Я хочу побыть одна, – сказала она, будучи не до конца откровенной. – Мне нужно занять голову исключительно этим парнем и его мотивами. Когда я закончу, поедешь со мной на водохранилище Фреш-Понд?

– Похоже на план.

На этом они и расстались. Рамирес направился в свой кабинет, а Эйвери к лифтам. Этот убийца казался таким же, как и сам лед – холодным и скользким. Если у нее есть хоть малейший шанс пробраться в его голову и понять, кто он такой и почему так поступает, то ей понадобится помощь.

Эйвери не хотела признавать, но впервые за всю свою карьеру она чувствовала себя растерянной.

Зато она прекрасно знала, кто ей поможет – Слоан Миллер, психолог А1.

ГЛАВА 17

Время от времени Эйвери чувствовала себя слегка виноватой в том, что пользовалась услугами Слоан. Доктор Слоан Миллер работала с офицерами, которым требовалась помощь из-за испытываемого давления и стресса на службе. Конечно же, большинство копов в А1 никогда бы не признались в том, что им нужна помощь. Именно поэтому у Эйвери никогда не возникало проблем с тем, чтобы поговорить со Слоан пару минут.

Этот день ничем не отличался. Когда Эйвери вошла в кабинет Миллер, та сидела за своим столом, пила кофе и что-то читала на экране ноутбука. Слоан искренне улыбнулась, увидев Блэк.

– Рискуя показаться слишком самоуверенной, – сказала она, – я все же признаю, что ждала тебя, правда завтра или чуть позже.

– Почему? – удивилась Эйвери.

– Исходя из того, как журналисты описывают эти письма. Человек, который их пишет, буквально напрашивается на прием психиатра. И раз уж сам он не придет, я подумала, что это сделаешь ты.

– Я настолько предсказуема?

– Это неверное слово. Я бы сказала, тебе так проще во всем разобраться.

Блэк присела по другую сторону стола. Кресло было намного удобнее, чем в кабинете Коннелли.

– Мне не удается понять, кто способен на это, – произнесла Эйвери, переходя сразу к делу. – Я про сами убийства. Способ не особо удивляет, но мне непонятно присутствие льда, абсолютное очищение тел… Это уравнение, которое я все никак не могу решить. Слишком много частичек головоломки, которые никак не складываются.

– Разве это странно? – спросила Слоан.

– Да. Я вообще не вижу ни одного мотива.

– Что ж, все эти кусочки, которые ты пытаешься сложить, не обязательно являются частью одного целого. Они могут существовавать сами по себе, – начала Слоан. – Боюсь, как раз твой интеллект тебе и мешает. Ты пытаешься найти смысл в поступке, который не имеет никакой логики. Основываясь на том, что известно мне об этом расследовании и природе писем, боюсь, что логика тебе здорово помешает.

– Абстрактное мышление не является моей сильной стороной, – ответила Эйвери.

– О, я знаю. Но из того, что я вижу, у этого парня определенно имеется некоторая форма психического отклонения. Сам текст писем указывает на то, что он хочет быть пойман, не так ли?

– Мне тоже так показалось, – кивнула Блэк. – Последнее письмо, в принципе, напрямую говорит об этом.

– Но в тоже самое время, его осторожность указывает на то, что он старается не раскрыть себя. Получается, что ты хочешь оставаться в тени, но надеешься, что тебя поймают?

Эйвери на минуту задумалась, медленно соображая, что хочет сказать Слоан.

– Это крик о помощи, который он сам не осознает, – сказала она, поняв смысл лишь тогда, когда произнесла это вслух. – Он действует осторожно и не хочет сдать себя сам из-за подсознательного чувства стыда, вины или чего-то в этом роде. Но хочет, чтобы его нашли из-за… Ну, либо он хочет похвастаться содеянным, либо понимает, что ему нужно остановиться, но не имеет достаточной силы воли для этого.

«Раз подсознательно он хочет, чтобы мы взяли его, – размышляла она, – это явно говорит о психологической проблеме. Он крадет и убивает людей, одновременно понимая, что это неправильно, поэтому хочет быть пойман. Возможно, он даже знает, что заслуживает наказания».

– Именно так, – сказала Слоан. – Итак, какой человек может вести такую внутреннюю борьбу?