Мост душ

Финч не хотел называть его имя. Он даже не мог толком объяснить, почему так уверен, что это правда. Суть заключалась в том, что, когда король-дракон увидел это в нем, Финч тоже увидел это в себе. Король удивился, а сам Финч по какой-то странной причине нет. Знание придало ему сил. Именно поэтому он был готов без сожаления мириться со смертью, но не с потерей своих родных и Уила.

Финч еще раз взглянул на горы и долины, только-только освободившиеся из-под снега, потому что весна добралась и до них.

Никогда не думал, что оттепель приходит так высоко.

Мы ведь в Глухомани. Здесь все может быть.

Финч кивнул. Король-дракон давал ему много подходящих случаев для принятия решения, но теперь это время пришло.

Моя мама была феей. Каждое новолуние на нее что-то находило, все называли это сумасшествием. Когда я достаточно подрос, то стал понимать, что оно связано со своего рода вожделением. — Он какое-то время колебался.

Продолжай, Финч.

Она соблазняла других мужчин и ничего не могла с собой поделать.

И?

Я был зачат в одну из таких ночей в новолуние.

Так оно и есть. Так кто твой отец, Финч?

Мой отец… — Он уже почти решил не говорить, познал, что все же должен это сделать. — Мой отец… Магнус, король Моргравии.

Все правильно. Ты принадлежишь к королевской семье, соответственно являешься и частью меня.

А Магнус знал кто я во время нашего разговора в Стоунхарте?

Он чувствовал сильную связь с тобой, Финч, как и ты сам. Но нет, он не знал, что ты его крови.

После этих слов короля-дракона Финч вдруг почувствовал, как его тело наполнил поток тепла и любви. Мальчик не мог понять, происходит это потому, что он узнал новость, или дракон исполняет свое обещание, но в одном Финч был уверен — между ними образовалась новая, еще более крепкая связь. Какой бы ни была причина, теперь мальчик испытывал новое и сильное чувство близости к обоим королям.

Глава 28

Элспит усадили на стул, чтобы она не пропустила ничего из разговора с Бенчами. Лекарь сказал Хелин, что все раны зашиты аккуратно, и беспокойство вызывает только одна, на плече, в которую, судя по всему, попала зараза. К счастью, время не упущено, и он обещал, что после курса лечения приготовленным им отваром девушка за несколько дней встанет на ноги. Конечно, для исцеления ей требуется отдых и покой. Хелин без колебаний заявила, что Элспит останется у них до тех пор, пока полностью не поправится.

— Я не могу так долго пользоваться вашим гостеприимством, — возразила девушка.

— Детка, ты никуда не пойдешь, пока не пройдет лихорадка, можешь быть уверена, — сказала Хелин, и Элспит поняла — спорить с этой женщиной бесполезно.

Теперь они все удобно устроились в гостиной, увешанной фамильными портретами и обставленной красивой мебелью. Крис и Элспит перешли к самой неприятной части своего рассказа. В углу комнаты стояла фарфоровая жаровня. Такие же любят ставить у себя в домах горцы, подумала Элспит и спросила об этом.

— Между прочим, она из Гренадина, — ответил Эрид. — Но я удивлен тем, что вы видели подобные в Горном Королевстве. Интересно, откуда у молодой женщины такой богатый жизненный опыт.

Элспит покраснела.

— Это долгая история. Не думаю, что вам захочется ее услышать, — сказала она, надеясь отвлечь его внимание.

— Да, конечно. — Эрид Бенч внимательно поглядел на девушку, но настаивать не стал. После рассказа об убийстве семьи Доналов супруги пребывали в состоянии, близком к потрясению. — Крис, мне очень жаль, что так случилось, но уверены ли вы, что за этим преступлением в Тентердине стоит король?

Крис кивнул.

— Мама умерла у меня на руках, и ее последним желанием была месть. В ее глазах застыл ужас тех событий, свидетелем которых ей пришлось стать — убийства моего отца и братьев, а затем и сожжения их тел. К резне в Риттилуорте тоже приложил руку Селимус. Илена Тирск подтвердила это, и Элспит случилось оказаться там почти сразу после того, как убийцы покинули дом. Она привезла записку брата Якуба моему отцу.

Хелин передала Крису бокал вина.

— Тебе, детка, наверное, нельзя, — сказала она Элспит. — Простите, продолжайте. — Она улыбнулась молодому герцогу.

Крис надеялся, что с помощью вина ему удастся избавиться от дрожи в голосе.