Мост через бездну

Осматривая машины, которые по внутренней классификации именовались "Ворон-М", Митчел пришел к выводу, что его предок довел объем памяти, структуру и быстродействие кристаллосферы до того уровня, когда, соединяясь с мозгом человека, машина могла усвоить весь объем личности пилота в качестве "программы независимого поведения". Здесь явно просматривалась одна цель – окажись в рубке серв-машины кто-либо из правителей Гермеса, он мог быть уверен, что при наихудшем обороте событий его физическая смерть уже не будет нести отпечатка удручающей окончательности – при гибели пилота кристаллосфера автоматически считывала данные с нейросетей коры головного мозга, создавая резервную копию личности.

Пытаясь спасти разум друга, пожертвовавшего собой ради Джона на далекой планете Рай[6], он использовал эту уникальную возможность, перекачав данные его сознания на носитель одной из серв-машин.

Решив личные вопросы и подготовившись к рискованному поиску, Джон Митчел покинул Гермес, направляясь в сторону Рукава Пустоты.

В итоге он оказался первым, кто прорвал Вуаль Забвения и вступил в контакт с тремя древними расами, обитавшими внутри замкнутого цепью логрианских устройств звездного сообщества.

Он не любил ворошить прошлое, но оно постоянно напоминало о себе.

Так получилось, что Джон находился в рубке модифицированного "Ворона" когда севший на планету Инсектов корабль атаковали Хараммины, – истинные хозяева скрытого от посторонних глаз шарового скопления.

Они не собирались вступать в контакт с незваными гостями. Понимая, что их пытаются уничтожить, Митчел, хорошо изучивший древние технологии, ставшие доступными благодаря открытию построенной три миллиона лет назад Сферы Дайсона и множеству артефактов, добытых искателями приключений в Рукаве Пустоты, повел подвергшихся атаке "Воронов" к обнаруженному неподалеку от города инсектов древнему порталу. Подобные устройства миллионы лет назад связывали Сферу Дайсона, построенную Инсектами вокруг родной звезды с удаленными планетными колониями.

Джону удалось активировать древний портал, но прежде чем он смог воспользоваться им для бегства, двух "Воронов" настиг удар космических кораблей Харамминов.

Атака была сокрушительной, – противник, не зная, с кем имеет дело, задействовал всю ударную мощь своих вооружений, и "Ворон" Митчела, входя в пространство открывшего гиперпространственного тоннеля, был фактически уничтожен, а Джону, сидевшему в кресле пилот-ложемента оставалось жить всего несколько секунд.

Его угасающее сознание успело запечатлеть два зрительных образа: характерный, изгибающийся вверх в виде опрокинутой чаши горизонт Сферы Дайсона, да судорожно помаргивание кристаллопривода, пытавшегося в последние секунды вобрать на искусственные носители информацию его личности.

В тот момент он думал, что теперь смерть настигла его окончательно и бесповоротно.

…

Нет, судьба видно еще не наигралась с ним.

Она не хотела отпускать Джона из своих цепких объятий.

Люди, осваивающие затопленные, болотистые просторы Сферы Дайсона, нашли разрушенную серв-машину, непонятным образом оказавшуюся зажатой между рухнувшими блоками древнего гиперпространственного портала Инсектов.

"Ворона" разобрали на металл, единственным узлом, который заинтересовал причастных к находке поселенцев, был странный шар из дымчатого бронестекла, внутри которого изредка вспыхивали сиротливые искорки света.

Кристаллосферу отправили на исследование.

…

Были ли в его жизни периоды, к которым применимо понятие счастья?

Да.

На этот раз он вернулся в мир вместе с осознание факта собственного бытия: это нельзя назвать пробуждением, скорее – обновление сознания, новое рождение, или, если оперировать привычными понятиями, – выход из комы с глубокой потерей памяти о прошлом.

Призраки былого более не несли болезненной ясности осознанных воспоминаний, они будто тени роились где-то в глубинах новорожденного эго, а окружающий мир полнился новыми, яркими впечатлениями: непознанный, таинственный, привлекательный…

Впервые он не задавался вопросами, где я, ради чего живу, – он просто БЫЛ…

Небольшая кристаллосфера в оболочке прочнейшего бронепластика, которую снабдили сенсорными устройствами восприятия мира, антигравитационным приводом и… выпустили на волю.

Он не задумывался над вопросами бытия, не смущался той реальностью, что окружала его: кривобокий лес, пустынные проплешины каменистой почвы, серый периметр огромного протянувшегося на десятки километров цоколя с иззубренными руинами зданий, так и не превратившихся в первый ярус запланированного мегаполиса, дальше, за унылой стеклобетонной коробкой начинались странная с точки зрения человека равнина, где вместо почвы лежал густой слой микрочипов, росли совершенно необычные металлические кусты, высились остовы огромных машин, и бродили сотни подвижных кибермеханизмов.