Мост

Утром, с солнечным светом, Туман кажется чем-то абсурдным, и Артём всерьез сомневается – не показалось ли ему всё это ночью и не преувеличил ли он легкое удушье. Квартира находится на одиннадцатом этаже, дверь открыта, они заходят и – как положено – разуваются у порога. Внутри современно, без магических шаров, антикварной мебели, чучел или супергеройских символов, как Артём опасался – хорошая просторная квартира со светлым, уже немного потрепанным ремонтом.

Пашка проходит на кухню и по-хозяйски ставит чайник и достает кружки. Как если бы они пришли в гости к хорошему другу, который всегда рад гостям – вот только без самого друга. Чай самый обычный, из пакетиков, со вкусом нормальности и реальности, и а Артём все больше убеждается в том, что пришел зря. В гостиной стоит огромный, в четверть всей комнаты, диван, на стене – современная плазма, под ней – несколько игровых приставок; как если бы владелец был вменяемым, имеющим увлечения кроме волшебных сил. Угрюмая кудрявая девочка сидит в углу дивана, поджав под себя ноги, и даже не поворачивает головы, когда они входят в комнату. Провода наушников тянутся к телефону в её руке, но Артём не может расслышать мелодии.

– А это кто?

– А, это Ксюха, – небрежно отмахивается Паша. – Не обращай внимания, она иногда тут тусит.

На вид «Ксюхе» лет пятнадцать, не больше, и Артём совсем не уверен, что вообще законно пускать чужих детей к себе в квартиру. Он бы не стал, и понижает голос – если она все-таки слышит.

– А родители её об этом знают?

– Вряд ли. Думаю, в этом и суть, – пожимает плечами Пашка. – Подожди здесь, я сейчас.

Артём осторожно садится на край дивана, соблюдая приличную дистанцию, и краем глаза рассматривает девочку. Можно было бы предложить ей чай – но она явно чувствует себя здесь увереннее него, и Артём спрашивает – не зная точно, услышит ли она его за музыкой.

– Какой твой дар?

Наверное, это не то, что стоило бы спросить – стоило бы спросить, что она делает здесь, представиться или сначала завязать разговор на другую, отвлеченную тему, но Артёму вдруг невероятно интересно – сколькие считают, что обладают даром. Девочка поднимает на него хмурый взгляд – значит, слышит, но взгляд её не теплеет, признавая в нём знающего их секреты.

Не вынимая наушников, она смотрит ему прямо в глаза и отвечает:

– Я умею летать.

– Летать? – хмыкает Артём, но она не улыбается в ответ его улыбке.

Легче поверить в связь Пашки и дождя, чем в то, что она может подняться и слететь вниз из окна высотного дома – или не легче, и ощущение реальности плывет; расползающимся сознанием – и Артём спрашивает, как если бы действительно можно быть сделать что-то, что сделает её слова осуществимыми; возможными, как возможен Туман, способный тебя задушить.

– Летать, да? Покажи, как ты летаешь?

Ксюша фыркает, не отвечая, и отворачивается от него, вновь теряя интерес. Может, слова его прозвучали издевкой – конечно, прозвучали, и Артёму вдруг хочется извиниться за бестактность, даже если не верит ей. Он не успевает обдумать это как следует – никогда не мнивший себя экспертом в общении с подростками; не успевает потому, что другой отвечает за девчонку – обволакивающий холодный голос, раздавшийся от двери.

Он тихий – весь, тембром, интонацией, тихий – но мурашки ползут по спине.

– Не стоит без нужды пользоваться своим даром.

***

– Добро пожаловать.

– Здравствуйте…

Артём как-то сразу понимает, что это Луис – обладатель странноватого имени, хотя нельзя назвать его столь уж поразительно необычным. Худощавый мужчина – старше их с Пашкой, но младше сорока пяти. Он выглядит усталым – но не до измождения, и под глазами круги – но не до черноты. Он одет в темные брюки и темную водолазку – простые, явно когда-то дорогие, уже не отглаженные, но еще выглядящие прилично – и по одежде его, как по нему всему, нельзя сказать ничего определенного.

Он стоит ровно, смотрит спокойно, и легкая улыбка коверкает его губы – словно вымученная через зубную боль. Артём заставляет себя улыбнуться в ответ и пожать протянутую ладонь. Касание легкое, сухое и прохладное – скорее приятное; никакое – и потом, спустя много, много дней Артём узнает – ни в коем случае не стоило касаться его руки.

– Прошу прощения за свой вид, сегодня мне не удалось поспать, – говорит он тем же тихим голосом, и, словно извиняясь, приподнимает брови. – Много звонков, много работы. Туман становится всё злее. Он забрал двоих на этой неделе и заразил еще одиннадцать по всему миру.

Пашка приходит с ним, и, не спрашивая, снова ставит чайник и заливает кипятком кружку растворимого кофе – хотя Артём бы спорил, что этот их Луис не пьёт растворимый. Он бы проиграл, и Луис принимает кофе с благодарной улыбкой, садится на край дивана, отпивает глоток и продолжает – как если бы приличия требовали объяснять ситуацию каждому новому гостю в квартире.

– Я звонил таким как мы в других городах, других странах. Туман поднимается всюду. Если так будет продолжаться, скоро его заметим не только мы. Тогда панику будет не остановить.