Московский лабиринт

– Нас мало, Таня, нас всегда будет мало… Обычным людям, плевать друг на друга. Едва слабеют впечатанные в мозги стереотипы, убить ближнего – так же просто, как выпить стакан воды. Мы – другие…

– Ты не очень похож на ангела, Михалыч.

– А я и не говорил, что мы – ангелы, – пожал плечами Старик, – Но мы всегда узнаём себе подобных.

– Слава богу, я ещё не такая.

Он усмехнулся:

– Немногие способны пройти через имплантацию. Мы чувствуем этих людей.

– Как же мне повезло. Почти, как выиграть в лотерею…

– Таких крупных призов там не бывает.

Я окинула его внимательным взглядом и быстро шагнула к дверям. Если он сказал правду, должно получиться. По крайней мере, он будет колебаться, прежде чем спустит курок.

– Артём ко мне!

Физик уже успел перекинуть скованные руки вперёд и в одно мгновенье оказался рядом – покрасневший и решительный.

Металлические створки снова загудели, вздрагивая от таранных ударов. Упрямства подчинённым Слепня не занимать. Моя ладонь легла на тяжелый засов.

Старик выстрелил. Пуля навылет прошила рукав моей куртки, и, отразившись от металла, ударила в бетонную стену справа.

– Отойди от дверей, Таня.

С такого расстояния он не мог промахнуться. Значит… Это самое большее на что он способен! Он действительно не может причинить мне вреда! Поднажать сильнее и в комнате начнется кровавая мясорубка. Риск. Но это единственный шанс вырваться.

Старик снова пальнул. Уже не обращая внимания на такие мелочи, я толкнула засов. Тот даже не сдвинулся. Наверное, заклинило от постоянных ударов. Почему Артём не помогает? Я быстро оглянулась и увидела, что физик осел на пол, держась за ногу. По продырявленная штанине текла кровь.

– Лёгкая царапина, – объяснил Михалыч, – Но у меня богатая фантазия и ещё целых восемнадцать патронов в обойме.

– Фантазия? У тебя? – хрипло выдавила я.

– Ты слишком мало меня знаешь, Таня, – в голосе Старика леденящее спокойствие.

– Ты этого не сделаешь. Он вам нужен целый и невредимый.

– Главное – в его мозгах. Всё остальное – не настолько ценное. Отойди от дверей, сядь на пол и одень браслеты.

Он не блефовал. Он был уверен в себе. Что-то просвечивало сквозь его зрачки. Причина этой уверенности. Не зря он столько времени потратил на бесполезную болтовню…

Я шагнула к нему, пытаясь уловить эту причину… И комната слегка качнулась, поплыла вокруг меня. Сквозь комнату, сквозь лицо Михалыча, будто через разводы на толстом запылённом стекле, проступил столб зеленоватого холодного света. Свет уходил вверх в бесконечную, тёмную пустоту…

Вот ради чего он берёг силы. Пока он говорил со мной, невидимый, неощутимый Зов уходил в пространство. Скоро, очень скоро придёт помощь. И ценный, надёжно упакованный груз будет без лишнего риска доставлен по назначению.

– Таня… – будто через толстый слой ваты донесся удивлённый голос Михалыча. А потом он выстрелил. Почти в упор. И случилось то, чего я и сама не могла объяснить. Я прыгнула вперёд, прямо в этот холодный зелёный свет…

Не было уже ни комнаты в московском подземелье, ни самой Москвы… Тускло сияющий поток, сотканный из множества нитей, упруго дрожал вокруг, унося меня вверх… Я потянулась, я схватила нити, сжала мертвой хваткой, рванула из всех сил и целый мир вокруг закричал от боли…

Их было много. Словно паутина в тёмном небе – мерцающие жгуты, лучи сплетающиеся в узор. Где-то там, в ином пространстве, человеческие тела двигались, действовали по единому плану – здесь была только паутина, которая год за годом росла, повинуясь простейшему инстинкту выживания. Нити переплетались, растворяя отдельные разумы, приближая главное… Что именно, я так и не успела понять.

Свет вдруг полыхнул ярче. А в следующее мгновенье я ощутила себя куском рафинада в чашке с горячим чаем. Я тоже растворялась. Холода и пустоты – больше нет. Моё тело ширилось, наполняя пространство, а разум тонул в сладкой мути. Я любила, меня любили… И я была свободна…

В памяти всплыли слова Михалыча и сквозь убаюкивающее блаженство ленивой улиткой проползла мысль: «Вот на что это похоже…»

Радужно сверкнуло…

Я дёрнулась гаснущим проблеском сознания и выпала в назад, в ненавистное, пропахшеё, черт знает чем, подземелье. В постылое и несовершенное человеческое тело…

Глава 8

Я лежала на полу, а Артём толкал меня локтем, встревоженно повторяя:

– Таня! Таня, очнись!

Руки у него – заняты, обоими руками он сжимал рукоятку «беретты», целясь в Михалыча. Старик сидел напротив, невидяще уставившись перед собой. Выглядел он почти нормально. Только каким образом оружие оказалось в руках Артёма?…

Кажется, в меня успели пальнуть… Вроде ничего не болит. Только вязкая муть всё ещё колышется в голове…

Я встала, отстранившись от парня.

– Слава богу, – вздохнул Артём, – А то я уже начал беспокоиться…

– Да ну?

– Ты целую минуту была в отключке.

– А что с ним? – кивнула я в сторону Старика.

– Ты у меня спрашиваешь? – удивился Артём, – Ты ведь его вырубила! Первый раз в жизни такое вижу – взглядом вырубила! А потом вы целую минуту таращились друг на друга, словно наркоманы пережравшие «экстази».