Москит. Том I

Перезаряжая ТТ, я развернулся так, чтобы контролировать свой коридор, но никто из тех комнат так и не вышел.

— Что происходит?! — крикнул Вихрь, прикрыв нос ладонью из-за нестерпимой вони горелой человечины.

— Нападение! — отозвался я, спешно восстанавливая контур заземления. — Диверсанты оперируют сверхсилой и задействуют оптические иллюзии!

— Поднимаемся к аналитикам! — решил оперативник, но те спустились к нам сами.

Первой с лестницы, в забрызганной кровью ночной сорочке, которая не особо и скрывала впечатляющих форм, вышла единственная из них дама; за ней, попарно взявшись за руки, явились остальные.

Нисколько не смущённая своим неподобающим одеянием тётенька оглядела собравшихся, и я почувствовал не внимание даже, меня словно незримые лучи пронзили.

— Больше на этаже никого, — мягким грудным голосом объявила глава выездной команды аналитиков. — Третий тоже зачищен.

— Тогда спускаемся! Мы идём первыми, вы за нами! — объявил Вихрь. — Линь, Короста, не спите!

Я не сдвинулся с места, вместо этого указал на боковой коридор.

— Там лестница и окно на улицу!

— И у нас тоже! — поддакнул незнакомый оперативник. — Их надо перекрыть!

— Займитесь! — разрешил Вихрь. — Линь, та лестница на тебе!

— Мы прикроем! — заявил Никифор и потянул за собой товарища. — Сергей, пошли!

Обугленный костяк человека уже нисколько не напоминал, но второго лазутчика опалило не столь сильно, кого-то даже вырвало. Сам я старательно отводил взгляд от комка горелой плоти и дышал исключительно через поднятый воротник гимнастёрки, но и так едва справлялся с рвотными позывами. А тут ещё это…

Алевтина сомлела, её подхватил на руки Авдей, на лбу которого белела полоска лейкопластыря. Да и Герасим тоже был сам не свой, пересчитал подопечных он, лишь когда оперативники убежали к дальней лестнице, а Вихрь и Короста начали спускаться на первый этаж.

— А Лия? — забеспокоился куратор пирокинетиков. — Алевтина, где Лия?!

Точно! Лия!

— Сюда! — позвал я и рванул к нише с диванчиком.

За ним Лия, к моему несказанному облегчению, и обнаружилась.

Целая и невредимая.

— Просто без сознания, — пояснил я, переложив девчонку с пола на диван, поправил её сбившийся халат, прикрыв ноги, и сразу опомнился, перебежал к лестнице. Там — темно и тихо. Вроде бы даже никаких энергетических аномалий не наблюдалось, но это не точно. Слишком много помех кругом, чтобы поставить на это свою жизнь.

Авдей устроил рыжеволосую барышню на диванчике и принялся тереть той уши, Герасим растерянно озирался по сторонам, и я пришёл ему на помощь:

— На вас окно! Никифор, Сергей, давайте за мной!

— Идите! — отпустил подопечных Герасим, а сам вернулся к нише с диванчиком.

Сердце кольнул острый приступ ревности, но я заставил себя позабыть о неуместных душевных терзаниях и первым двинулся вниз. Там впустую пощёлкал выключателем, а когда лампочки так и не загорелись, пирокинетики запустили в воздух несколько светлячков, отправили их дрейфовать по коридору. Ни о какой скрытности речи больше в любом случае не шло, и я крикнул:

— Свои! — после осторожно выглянул за угол. Точнее даже — качнулся туда-обратно, дабы свести шансы поймать пулю к минимуму.

Увы, близость пирокинетиков, которые не могли удержать в себе всю набранную во время резонанса сверхсилу, лишала меня возможности задействовать связку ясновидения и нейтрализации кинетической энергии. Попытаюсь окружить себя пологом энергии в противофазе, и точно замыкание случится.

На мою удачу в коридоре противника не оказалось, и я скомандовал:

— Стоим!

— Почему?! — возмутился Никифор.

Окон на первом этаже не было, зато хватало жилых и служебных помещений, одни двери стояли распахнутыми настежь, другие были прикрыты. На это обстоятельство я и указал, добавив, что заниматься в таких условиях зачисткой помещений — чистой воды самоубийство, и не особо даже краски при этом сгустил.

Никифора убедить не вышло, а вот Сергей оказался куда более благоразумным и впустую рисковать не пожелал, более того — на всякий случай перегородил коридор кинетическим экраном.

— Тебе больше всех надо, что ли? — одёрнул он товарища, потом ругнулся: — Да не суетись! Слышишь же — не стреляют больше!

Сказал — и будто сглазил. Почти сразу рвануло так, что пол под ногами дрогнул и штукатурка со стен посыпалась. Только взрыв прогремел не в здании, до нас донеслись лишь его отголоски.

— Это что сейчас было? — охнул Сергей.

Я ничего не сказал, поскольку вновь появилось ощущение чужого взгляда, а затем из дальнего конца коридора нам крикнули:

— Свои!

За троицей оперативников следовала парочка аналитиков. Одним из них был белый как мел Лев, именно он всякий раз замирал у очередной комнаты и после недолгой паузы объявлял:

— Чисто!

На одно лишь его голословное заявление опера не полагались и неизменно проверяли помещения, то просто распахивая незапертые двери, то подбирая нужный ключ из невесть где раздобытой связки. Иногда, выходя обратно, они оставляли за собой на полу кровавые отметины следов.