Москит (том I)

Следом показался Леонид Зимник, за ним начал спускаться тащивший по дорожному чемоданчику в каждой руке Василь Короста, потом на трап вышло несколько хмурых типов сомнительной наружности, а вот Маша Медник так и не появилась.

Появился — вот уж воистину удивительное дело! — Лев Ригель. Компанию моему бывшему однокласснику составили несколько молодых людей, за ними приглядывала статная дама лет тридцати, очень красивая и броская, с классическим и отчасти даже хищным профилем, сошедшая по трапу с дымившейся в мундштуке папиросой.

— Расследование взял под свой контроль Республиканский комиссариат, — пояснил Городец. — Аналитики тоже в деле.

Адресовались эти слова, разумеется, не мне, а Василию Архиповичу. Тот тягостно вздохнул и полез за портсигаром.

Во втором самолёте, приземлившемся вслед за первым, оказалась публика совсем иного рода, это прибыл штурмовой взвод. Тащивший просто неподъёмный на вид баул Матвей Пахота заметил меня и сделал круглые глаза, но отсалютовать не преминул, за что и получил нагоняй от взводного. Старший лейтенант Ельня явно пребывал в дурном расположении духа.

Последним самолёт покинул зоопат со сворой спокойно проследовавших за ним псов. На людей те внимания не обращали и один за другим запрыгнули в кузов грузовика с предусмотрительно откинутым задним бортом. Туда же полезли штурмовики, а вот публику из первого аэроплана распределили по вездеходам. Да и повезли не в расположение особого отдела, а в офицерское общежитие.

Там, когда вновь прибывшие отправились заселяться, к машине подошёл Герасим Сутолока.

— Василий Архипович, а что насчёт выезда?

— Сегодня здесь занимайтесь.

— Если транспорта нет, мы своим ходом можем…

— Забудь! — отрезал комиссар и бросил уже мне: — Линь, стоять!

Незаметно улизнуть и пообщаться с Лией не вышло, пришлось вернуться к машине. Оно и к лучшему: заселились оперативники буквально в пять минут, просто побросали в комнатах пожитки и сразу вышли во двор. Следом начали подтягиваться представители Республиканского комиссариата и иже с ними, аналитиков же мы дожидаться не стали и покатили в расположение пограничной части без них.

Вот там-то меня и взяли в оборот. Ладно хоть ещё помотать кишки возжелало не высокое начальство, беседовать со мной стал капитан Городец.

— Ты как вообще вчера вечером в городе оказался? — поинтересовался он, закуривая.

Не знать этого Георгий Иванович никак не мог, но я принял правила игры и спокойно сказал:

— В увольнении был.

— И с чего это тебя из расположения выпустили? Почему тебя одного?

— В качестве поощрения…

Так дальше и пошло. Подпиравший стену Василий Архипович преимущественно молчал, лишь иногда поправлял меня в каких-то несущественных деталях.

— Пойдёт! — в итоге вынес вердикт капитан Городец, вдавил окурок в пепельницу и спросил: — С хулиганами точно полная ясность?

— Наизнанку вывернули, — подтвердил Василий Архипович. — Они не пешки и даже не расходный материал, просто под руку подвернулись. Получили по пятьдесят рублей на брата, чтобы отделать соперника, а от кого именно — непонятно. Не разглядели толком в темноте, говорят. И не врут, в этом сомнений ни малейших.

— Думаешь, это импровизация была?

— Чистой воды, такое заранее не спланировать. Этих маргиналов для отвлечения внимания на кого угодно натравить могли.

За репетицией последовал и официальный допрос, под протокол меня взялись опрашивать представители Республиканского комиссариата. Ефим Суббота задавал вопросы, Леонид Зимник время от времени требовал уточнить тот или иной момент, а Василь скрипел грифелем карандаша, стенографируя вопросы и ответы.

На противоречиях меня ловить не пытались, крючочки закидывали скорее уж исключительно по привычке. Я и не запирался, рассказал всё во всех подробностях, только умолчал о неофициальном поручении комиссара. Никакими оговорками себя в этом отношении не выдал, отпустили меня уже минут через сорок.

И это было просто замечательно: успел в столовую сбегать и позавтракать, прежде чем прозвучала команда получать оружие и выдвигаться к штабу. Там шло формирование экипажей из оперативников, штурмовиков и следователей Республиканского комиссариата; помимо легкового транспорта зенитной роты готовились выехать в город машины пограничного корпуса и полицейского управления, а ещё автомобили без каких-либо опознавательных знаков.

Василь не стал дожидаться окончания процедуры распределения, что-то шепнул Леониду Зимнику и поспешил ко мне с кожаным портфелем под мышкой.

— Смотрю, везёт тебе, Петя, как утопленнику! — с ухмылкой заявил он, протягивая руку.

— И не говори, — вздохнул я, отвечая на рукопожатие. — Ты здесь какими судьбами?

Василь фыркнул.

— Подняли ночью и увезли на аэродром, вот какими. Хорошо хоть тревожный чемоданчик давно собран.

— Да не, — отмахнулся я. — Ты с кем? Просто никого из надзорного дивизиона не вижу.

— А-а-а! — понятливо протянул мой бывший сослуживец. — Временно в комиссариат перевели. Зимник к себе по старой памяти взял. Теперь ассистентом при нём состою. По категории это как уполномоченный выходит.