Москит (том I)

— Играют «Факел» и «Машинист». Сам решай, кто тебе ближе: пожарная охрана или железнодорожники.

Мне не было ровным счётом никакого дела ни до тех, ни до других, я бы и матч с превеликим удовольствием проигнорировал, да куда там! Допили пиво, отправились на стадион, на трибунах которого яблоку некуда было упасть. Все билеты были распроданы, но у Альберта Павловича оказался выкуплен абонемент на две персоны.

Места нам достались не из худших, поднявшееся над домами солнце светило со спины и не слепило глаза, но и так очень скоро я начал обливаться потом. Трибуны размеренно гудели, то и дело взрываясь оглушительными криками, а вопли «судью на мыло!» зачастую перекрывали даже речовки организованных групп болельщиков.

Альберт Павлович голосил ничуть не тише остальных, то и дело вскакивал на ноги и размахивал руками, всецело захваченный той самой «атмосферой спортивного праздника», а вот я, дабы не провести два часа совсем уж бездарно, то начинал экспериментировать с заземлением, пытаясь выявить в толпе других операторов, то постукивал пальцами по лавке, стремясь выдать три удара одной рукой и четыре другой. Матч меня занимал мало. Точнее — не занимал вовсе.

Но самым печальным оказалось то обстоятельство, что после игры пришлось возвращаться в уже знакомое питейное заведение с вывеской «11 метров».

— Тут институтские собираются, — пояснил Альберт Павлович. — Лаборанты и аспиранты, стажёры, вахтёры, младшие научные сотрудники, молодые преподаватели. Публика специфическая, но ты впишешься.

Мы подошли к буфету, и куратор выложил на прилавок пятёрку, закрыл долг и попросил налить нам ещё по кружке светлого. После двух часов на солнцепёке, возражать против выпивки мне и в голову не пришло. Пожалуй, имело смысл ограничиться квасом или газированной водой, но, как в своё время выразился Карл, «выламываться из компании» точно не стоило. Научный факт, ага.

Болельщики только-только начали подходить со стадиона, я заметил сразу несколько знакомых лиц. Узнал лаборанта, вечно решавшего шахматные этюды, пару аспирантов из актива военной кафедры и одного из ведших семинары по логике стажёров, да ещё мне отсалютовали кружками коллеги из службы охраны.

Мы с Альбертом Павловичем вышли в заставленный столами внутренний двор, и я спросил:

— А точно надо тут своим становиться?

— Всенепременно, — подтвердил куратор. — На первых порах я тебя подстрахую, заодно с завсегдатаями перезнакомлю, но с началом учебного года буду вынужден на более перспективное направление переключиться.

«В три раза более перспективное?», — захотелось съязвить мне, памятуя о стремлении Альберта Павловича войти в некий клуб тридцать третьего румба, но вовремя прикусил язык. Правда, отвертеться от обязанности становиться завсегдатаем в «Одиннадцати метрах» всё же попробовал.

— А как же Иван?

— У него свой фронт работ, — отрезал Альберт Павлович и вздохнул. — Пётр, ты пойми: не в моих принципах нагружать людей бессмысленными заданиями или требовать от них жертвовать своим личным временем без всякой последующей отдачи. Я, конечно, могу просто приказать, но оглядись по сторонам и скажи, что ты видишь.

— Болельщиков? — предположил я.

Куратор закатил глаза.

— Нужных людей, Петенька. Нужных и полезных. Все они обеспечивают функционирование института на низовом уровне. Поверь, связи в этой среде серьёзно упростят тебе жизнь. Не говоря уже о том, что многие из этих «болельщиков» рано или поздно пойдут на повышение.

Я вздохнул, хлебнул пива и спросил:

— И что от меня требуется?

— Ничего особенного. Просто заводи знакомства и держи ушки на макушке. Для начала хватит и этого. Только определись с командой, за которую станешь болеть. Это момент принципиальный.

Следующий час я выслушивал наставления и краткие характеристики собравшихся, монотонно кивал, никак не выказывая горячего желания поскорее отсюда убраться. Даже принёс нам ещё по паре кружек пива, но Альберта Павловича такой покладистостью обмануть не сумел.

— Какие-то планы на сегодня? — спросил он, вытирая с губ пену носовым платком.

— У меня вообще-то и личная жизнь имеется! — с вызовом ответил я.

— Учись совмещать приятное с полезным, — спокойно произнёс в ответ куратор, огляделся и вздохнул: — Хотя кому я это говорю! С Юлией Сергеевной у тебя это прекрасно получалось без всяких советов. А здесь… Да уж, здесь с этим могут возникнуть сложности.

Замечание о госпоже Карпинской я пропустил мимо ушей, а вот со второй частью высказывания собеседника оказался всецело согласен, поскольку барышень и на стадионе, и в «Одиннадцати метрах» было откровенно немного и все они сопровождали кавалеров. Опять же мне до них дела нет, мне бы с Лией сегодня увидеться.