Морской путь в Индию

Вдобавок к этим тяжким испытаниям, короля весьма расстраивали споры с Испанией, возникшие после возвращения Колумба из его первого путешествия. Вполне возможно, что его опасения, как бы спор о разделе вновь открытых стран не решился в пользу Испании, побудили его в конце концов продолжать географические исследования и открытия[180]. И вот незадолго до своей смерти он стряхнул с себя все возраставшее уныние и апатию, дал приказание готовить флотилию для плавания в Индию и назначил начальника, который повел бы эту флотилию и осуществил величайшую его мечту — морской поход из Португалии к берегам Каликута.

Но было слишком поздно. По воле судьбы Жуан не увидел, как выходила его флотилия, спускаясь по Тежу в открытое море. Вскоре после того как приступили к постройке кораблей, с доном Жуаном начались обмороки и он все меньше и меньше мог заниматься государственными делами. При дворе поползли слухи (эти слухи никогда не подтверждались и не опровергались), что короля медленно отравляли. Для таких слухов были основания, так как он наложил свою тяжелую руку на грандов и знать, и кое-кто из историков подозревает в отравлении даже самою королеву Леонору. Жуан нажил себе множество злобных и решительных врагов; это первый португальский король, который был вынужден завести личную стражу. Через несколько месяцев королю стало еще хуже, у него обнаружились явные признаки уремии. Он осознал свое положение, спокойно позвал приближенных и сказал им, что он понимает, что конец его близок.

Ризенди, личный друг и хронист Жуана, был при нем в последние часы его жизни и описал их очень детально: «Хотя король сильно страдал, епископ Танжерский напомнил ему о его многих благочестивых и неотложных неосуществленных делах». Епископ Алгарви, находившийся тут, же, причинял заботы королю даже и в такой час.

Ибо хотя он и был вполне хороший человек, очень добрый, щедрый, но он был плохим священникам, никогда не служил месс и не обращал внимания на обязанности по отношению к господу … И теперь, в свой последний час, король сказал ему «Епископ, я умираю с тяжелой душой из-за тебя, ради любви ко мне, живи отныне (Как следует и служи господу богу, и поклянись мне в этом». И епископ поклялся ему, а он взял его за руку [в знак] того, что тот обещал сдержать свое слово… А когда короля по обычаю назвали «высочество», он сказал: «Не называйте меня «высочество», ибо я всего-навсего мешок земли с червями»… Он послал узнать, какая была высота прилива, и когда ему сообщили, он сказал: «Через два часа придет мой конец»[181]. И так и было… И вот. его душа покинула тело в воскресенье, когда садилось солнце, 25 октября 1495 года … в возрасте сорока лет и шести месяцев, из которых он был женат на королеве Леоноре двадцать пять лет и царствовал четырнадцать лет и два месяца. И поскольку в своей жизни он был самым добродетельным человеком, он и встретил свой конец так, что надо только завидовать.