Морской путь в Индию

Как почти во всех восточных городах, в Каире мастера и ремесленники определенной профессии жили на особых улицах или в особых кварталах. Там были улицы (или базары) медников, резчиков по слоновой кости, ткачей, ювелиров, кожевников и так далее. Лавочки, как правило, были маленькие, с открытым фасадом, занавешенным цыновками или деревянными щитами, которые часто загораживали улицу. Помещение в лавках было разделено на две части — на улицу выходила комната, где производилась торговля, а сзади был склад. Такую же картину, с небольшими отклонениями, мы видим и теперь на базарах Леванта и всей Азии, начиная с Аравии и кончая Японией. Споры и перебранка слышались на каждом углу, ибо ни одна торговая сделка не обходилась без того, чтобы покупатели и продавец не повздорили насчет цены и качества товара. Кричали на всю улицу, расхваливая свои товары, деллалы (аукционисты) Звонко стучали своими молотками золотых и серебряных дел мастера и изготовляющие бронзовые тазы медники. В душном воздухе смешивались странные и сладкие запахи и запахи гораздо менее приятные — тут и аромат духов и наркотиков, и запах кофе и готовящихся яств из харчевен, расположенных под открытым небом, вонь от кучи отбросов, требухи и нечистот в открытых стоках. Толкаясь локтями, пробирались сквозь толпу разносчики хлеба и овощей Торговцы лимонами и жареными дынными семечками перебивали дорогу разносчикам шербета, фиг и винограда. Цветочники, неся на плечах охапки цветов хенны[137], призывали покупателей фантастическими криками: «Покупайте розы, розы, которые были шипами, но зацвели от пота пророка!» В толпе мелькали разносчики воды с бурдюками из козьих шкур, наполненных нильской водой; «Я оввад Алла» («да вознаградит меня Аллах»), — кричали они. Хозяйкам они продавали воду целыми мехами, а прохожим предлагали ее в бронзовых чашках. С ними соперничали, звеня чашкой о чашку, продавцы лакричной воды или воды, настоенной на изюме Поставщик киселя старался перекричать торговца пирожками, но громче всех кричал продавец сладкого риса. И всюду на улицах, перекрестках, перед лавками, позади домов множество оборванных, грязных нищих — мужчины, женщины, голые дети, почти ничем не прикрытые молодые девушки. Среди них немало калек, прокаженных, наркоманов, отравленных гашишем — они валяются у дверей или позади лавок. То и дело раздаются крики нищих — «милостивый боже», «во имя Аллаха» и т. д. Всегдашний призыв к всемогущему о помощи, вместо того чтобы зарабатывать свой хлеб.

Португальцы попали в этот каирский водоворот — в самое сердце города, на его переполненные улицы, где постоянно шумели целые потоки людей любой национальности, любой расы, любой религии. С минаретов пять раз в сутки доносился призыв муэдзина, призывавшего правоверных на молитву. В синагогах, в людных еврейских кварталах, раввины распевали свои песнопения, пронесенные через века, а потомки древних египтян — копты[138] — исполняли свои восточные религиозные обряды в церквах.

Свои церкви имели и греческие, и итальянские, и эфиопские колонии. Индусы толкали нубийцев, арабы из Мекки и Йемена спорили с хитрыми турками и коварными египтянами. Сквозь толпу гордо проходили, с дикими глазами, дервиши из пустынь; исполняя приказания своих хозяев, шныряли рабы и евнухи, черные и белые. Женщин на улицах было мало, да и то только из низших слоев населения. Закутанные до самых глаз, они торопливо шагали, спеша покинуть шумную знойную улицу и укрыться от горящих, жадных взоров тоскующих по женщинам мужчин, которые собрались здесь со всех стран земного шара, чтобы покупать, продавать, а нередко и нападать на своих собратьев

Пройдя по улицам города, посмотрев на необычные для них сцены, поговорив со множеством людей и устав от шума, пыли и вони, португальцы присели обсудить вопрос о том, что делать дальше. Здесь, в Каире, они погрузились в бурлящий поток торговли с Индией, и здесь же можно было больше, чем где-либо в другом месте, узнать о стране священника Иоанна. Тут встречались люди, которые вели торговлю с Индией или даже сами бывали в этой стране. Более того, португальцы даже завязали знакомство с несколькими мусульманскими купцами, собиравшимися ехать в Индию через Аравию. И вот решение уже и принято. Португальцы будут жить в Каире до тех пор, пока не тронутся в путь их новые мавританские друзья, а затем поедут вместе с ними, чтобы использовать их знакомство и с торговыми обычаями и с самими странами, куда так хочется попасть, и с людьми, которые встретятся на пути. Ковильян стал советоваться со своими новыми знакомцами-купцами — это были уроженцы Северной Африки, из Тлемсена и Феса. Их тянуло друг к другу потому, что Ковильян знал их язык и обычаи. Было решено, что все сядут на корабль в Торе, на восточном побережье Египта, и направятся в Аден, находящийся на юго-западной оконечности Аравии, у входа в Красное море.