Морской путь в Индию

богатое вознаграждение за такую большую услугу, которую они окажут ему, а пока они будут выполнять это поручение, он позаботится о содержании их жен и детей, а если они умрут, выполняя поручение, он выдаст детям и женам награды[132]. Обоим путешественникам король дал по медной пластинке, наподобие медали, на которой, на всех языках, были выгравированы слова: «Король дон Жуан Португальский, брат христианских монархов», чтобы они могли показать это священнику Иоанну. Король дал им драгоценных камней — «несколько дорогих каменьев» — для продажи на расходы.

Два посланника выехали из Сантарена в свое знаменательное путешествие 7 мая 1487 года. Начиная с этого дня все даты путешествия предположительны — точность их установлена в той степени, в какой это возможно по тем скудным источникам, которые до нас дошли

Если не считать повествования позднейших хронистов, единственный подробный рассказ о путешествиях Ковильяна и его спутника сохранился в замечательном отчете о посольстве Дона Родригу ди Лима (направленного в 1520 году королем Жуаном III в Абиссинию), дошедшем до нас в изложении Франсишку Алвариша Алвариш был священником посольства; его сочинение, впервые изданное в Лиссабоне в 1540 году, называется «Правдивое сообщение о землях священника Иоанна Индийского» («Verdadeira InformaQam das Terras do Preste Joam das Indias»). Алвариш писал о полной треволнений судьбе Перу ди Ковильяна спустя много лет после его смерти в Эфиопии; рассказ Алвариша очень краток и беден. К счастью, мы имеем возможность заполнить многие пробелы и восстановить ход событий по другим материалам того времени, дошедшим до нас.

Из Сантарена путешественники отправились в Лиссабон, чтобы получить деньги на дорогу. Они явились в контору Бартоломо Маркиони, флорентийского купца и городского банкира. Флорентийцы были в Лиссабоне самой многочисленной группой из всех итальянцев. Они вели с португальцами крупные дела, размах деловых взаимоотношений с годами возрастал, в особенности после 1494 года, когда флорентийский торговый флот был уничтожен пизанцами. Источники свидетельствуют, что флорентийцы вели обширную фрахтовую торговлю между Италией (особенно город Лукка) и Португалией, они привозили в Лиссабон тонкие шерстяные материи, кожевенные товары, шелк и оттуда отправляли на продажу в Италию заготовленную впрок рыбу, пробку, гвинейскую слоновую кость, марокканские товары, главным образом кожу (марокканская кожа уже тогда славилась на всех мировых рынках) и перья.

Из всех флорентийцев, живших в Португалии, Бартоломо Маркиони был самым известным и самым влиятельным. Он жил здесь уже многие годы и вел с двором и для двора короля Жуана крупнейшие финансовые операции. Он был фактически признанным главой флорентийской колонии в Лиссабоне, и к нему-то, может быть, следуя секретной инструкции, направили свои стопы Ковильян и его спутник. Большую часть денег, полученных от королевских агентов, Ковильян и Пайва оставили в конторе Маркиони, в обмен они получили «аккредитив», имеющий хождение на всем Пиренейском полуострове. У Маркиони были агенты и финансовые корреспонденты по всей Испании и Португалии, и он выписал аккредитив на свое отделение в Валенсии.

По прибытии Ковильяна в Валенсию аккредитив был предъявлен и оплачен, путешественники направились в Барселону, откуда предполагали на корабле уплыть в Италию. Уже в 1487 году Барселона была процветающим морским портом, обслуживавшим Испанию, Берберию, Францию, Италию и Левант. Стойкие каталонские моряки веками бороздили море и пользовались славой самых искусных и надежных мореходов Средиземноморья.

Прибыв в Барселону в dia de corpo de Deo (день праздника тела господня), два путешественника предъявили свои денежные документы другому отделению дома Маркиони. Получив в обмен на свои деньги новый ордер, адресованный в Неаполь, они сели на маленькое парусное судно. Плавание заняло десять дней и прошло благополучно, вот на горизонте показался Везувий, и 24 июня, в день святого Иоанна, путешественники высадились в Неаполе.

К 1487 году семейство флорентийских Медичи охватило своими финансовыми операциями всю Италию вдоль и поперек, отделения дома Медичи были основаны во всех крупных торговых городах. В их число входил, конечно, и Неаполь; и банк Козимо Медичи незамедлительно признал ордер, предъявленный Ковильяном.