Морской почерк

Засмеявшись, я спрыгнул в баркас и отправился на корабль. Смысл происшествия стал ясен позже, когда слухи волной разошлись по дивизии. Произошло следующее: замполит командира миноносца в субботу запретил сход на берег лейтенанту, командиру зенитной батареи, из-за неготовности того к предстоящим в понедельник политическим занятиям с личным составом. Лейтенант в воскресенье перед обедом попытался представить конспект занятия, но замполит забраковал конспект, списанный с классиков марксизма-ленинизма, и оставил “литёху” без берега, любезно предоставив тому оставшееся воскресное время для подготовки к политзанятиям и для повышения уровня политической сознательности. Комбат на такую заботу зама обиделся и решил в свою очередь приподнять уровень знаний замполита в артиллерии. Пользуясь воскресным безлюдьем, он с помощью приспособления для искусственного отката ствола откатил назад один из четырех стволов, стоящей на носовой надстройке 45-мм артустановки, свинтил со ствола пламегаситель. Получилась экстравагантная картинка: три ствола – одинаковой длины, с пламегасителями (пламегаситель – раструб на дульном срезе ствола, как у пулемета Дегтярева), а четвёртый – сантиметров на 30 короче всех и ровно как бы обрезан, без раструба. Знающему человеку – всё понятно, ну а политработнику можно внушить что угодно. Поэтому, проникнув в каюту отдыхавшего в сладкой послеобеденной неге замполита, лейтенант зловеще доложил: “Товарищ капитан 3 ранга! На корабле – диверсия! У пушки ствол отпилили!!!” От полученного известия замполит побелел как полотнище военно-морского флага. Без обуви, в носках, побежал за лейтенантом на бак. Увидев подготовленную для него артустановку, затрясся и, икая от страха, помчался в политотдел, в двух шагах от которого был ошвартован миноносец. Вернулся на корабль он с дежурным по политотделу, тоже капитаном 3 ранга. Увиденное произвело на второго политработника неописуемое впечатление. Вдвоём, наперегонки, наши политбойцы рванули как на олимпийской стометровке в политотдел к телефону, чтобы доложить дежурному по политуправлению флота о диверсии. Как и кто из них докладывал об отпиленном стволе, история умалчивает, но “проходили по делу ” вместе. Лейтенант же спокойно навинтил обратно на ствол пламегаситель, вернул ствол в исходное положение и с чувством исполненного долга направился отдыхать в каюту. Первых “посетителей” из штаба флота бдительная парочка встречала у сходни. Пройдя на бак для показа следов “диверсии”, они онемели. Артустановка была девственно целой. Разъяренное командование на их блеяние, что своими глазами видели отпиленный ствол, внимания не обращало, грозилось отправить на медкомиссию. Вызванный в качестве свидетеля лейтенант всё отрицал, скромно потупив взор.

Закончилась эта кутерьма тем, что замполита перевели в стройбат, дежурного по политотделу ещё куда-то, а лейтенанта мудрый флагарт по-тихому отправил на другом корабле на боевую службу в Средиземное море. Мудрость пословицы: “Живёшь на селе – изучай технику” еще раз нашла подтверждение в нашем случае.

О пользе деликатесов

Начну издалека: в определенных флотских кругах есть мнение, что рассыльный есть лицо того, кого он представляет: командира, дежурного по кораблю, вахтенного офицера. Подготовленный рассыльный незаметен, не задает лишних вопросов, получаемые приказания понимает с полуслова и выполняет их молниеносно. Если же он что-нибудь “накосячит”, по заднице получает его начальник. Подготовкой рассыльного, его учебой, проверкой внешнего вида (подстрижен, гладко выбрит, рабочее платье чистейшее и выглажено, в ботинки можно смотреться как в зеркало) должен лично заниматься его начальник.

Мне удалось воспитать, не побоюсь этого слова, идеального рассыльного. Это был приборщик моей каюты Сашка. Ростом Сашка был где-то под 180, худой, добродушнейшая физиономия густо усыпана веснушками, особая примета – сильно оттопыренные, крепко загорелые уши.

Внешним видом Сашка неуловимо напоминал бравого солдата Швейка, но мозгами спокойно мог сравниться с Наполеоном. Заприметил я Сашку еще зелёным салажонком. В то время он в разговоре как-то заявил, что мяса ему, видите ли, не хватает. Я разобрался: на бачке[1] полный порядок, Сашку никто не объедает.

Стал с ним разбираться:

– Сашка, – говорю, – получаешь ты то, что положено по норме. Можно подумать, что мама тебе мяса давала больше. Сашка в ответ:

– У мамы я за стол без утятины не садился!.

Стал я выяснять, где бедная мама брала столько птицы.

– Где-где, обиженным тоном ответствовал Сашка. Я с охоты приносил.

– Так ведь, – говорю, – это надо целыми днями охотиться!

– Да вы че? Взял лодку, вышел в заводь, а там воды не видно – одни утки. Е….Л дуплетом из двух стволов: все улетели, а тебе, как дробь летела, – на воде две дорожки из уток. Собрал штук сорок и хорош – на семью хватит.