Морские рассказы

По прилёту в Йози (так обычно называют этот город местные жители) мне следовало поспешить. Уже объявили регистрацию на каирский рейс, а мне ещё надо было из зала прилётов местных авиалиний попасть в международный терминал и вновь зарегистрироваться. Такова уж особенность “электронных” авиабилетов. Ваши паспортные данные вносятся в компьютер авиакомпании, осуществляющей перелёт, а он при регистрации в аэропорту, подтверждает; да, мистер такой-то, имеет право осуществить перелёт из точки А в точку В, так как стоимость билета, такого-то класса, оплачена.

Как бы контрастом к кейптаунской голландке, за регистрационной стойкой “Сауз Эфрика Эйрвэйз” в Йоханнесбурге, сидел здоровенный негр.

— Такому впору кайлом махать на шахте, а не клавиши давить, — подумал я, протягивая ему свой паспорт. Несмотря на моё предупреждение об отсутствии в паспорте магнитной полосы, негр засунул его в сканер. Компьютер, естественно, никак не отреагировал на это. Тогда он достал его из сканера, перевернул другой стороной и вновь засунул внутрь прибора. И снова компьютер молчал.

— Сэр, я же вам объяснил, что в этом паспорте нет магнитной полоски. Когда я его получал почти десять лет назад, такая опция не предусматривалась. Пожалуйста, введите данные вручную.

Негр отреагировал самым неожиданным образом. Он швырнул мой паспорт куда-то под стойку и нажал кнопку микрофона:

— Полиция! Внимание! “Сауз Эфрика Эйрвэйз” фальшивый паспорт!

Разумеется, никаким фальшивым, мой паспорт не был. Просто, это был самый первый украинский заграничный паспорт, который я получил взамен заграничного паспорта гражданина СССР, ещё в начале 90-х. И никаких полосок там не было. Вот это всё мне пришлось в течении получаса объяснять в полиции аэропорта. Несмотря на то, что в паспорте была отметка иммиграционных властей в Кейптауне, а в нём были вкладыши; пятилетней шенгенской визы и пятилетней визы США, а в самом паспорте не было свободного места от отметок о въезде и отъезде из десятка других стран, полицейский начальник твердил, что мой паспорт фальшивый. Я же продолжал его убеждать, что паспорт мой, самый, что ни есть настоящий, а я не международный террорист, у которых, а как же иначе, самые безупречные паспорта с магнитными полосками!

— Если бы я считал вас террористом, сэр, — явно издевательским тоном промолвил полицейский, — то вы бы были уже в наручниках, сэр!

Объявили об окончании посадки на каирский рейс. Надежда на то, что я покину сегодня “гостеприимную” ЮАР, таяла с каждой минутой.

— Дай Бог,вообще, отсюда выбраться, — подумал я, глядя на чёрнокожего полицейского сержанта.

— В таком случае, что вы мне инкриминируете, офицер?!

— А вот сейчас и узнаем!

В участок вошёл ещё один полисмен, тот самый, который препроводил меня от регистрационной стойки в отделение аэропортовской полиции.

Он положил на стол перед сержантом мой паспорт и что-то сказал ему на африкаанс.

— Сэр, вы свободны, можете продолжить ваше путешествие. Поспешите! Посадка на ваш рейс закончена, но вы успеете. Наш человек доставит вас к выходу на посадку.

— Сэр, у меня нет ни малейшего желания задерживаться надолго в вашей, во всех отношениях, замечательной стране, сэр!

— Вам не нравится ЮАР? — полицейский мордоворот поднял на меня глаза, — а впрочем, это уже не имеет значения!

Позже, когда я развернул свой паспорт, я понял, что имел виду сержант.

Последний лист паспорта наискосок пересекала чёрная печать: “Запрещeн въезд в ЮАР”.

Фейжоада

Бразилия. Небольшой городок Имбитуба, почти на границе с Уругваем. Прайя до порто, пляж неподалёку от морского порта Имбитубы. Мы, (я и Славик, наш “электришн”), толкаем дверцы бара в форме крыльев летучей мыши, “классика” для американских салунов Дикого Запада, но странно выглядящих здесь, на крайнем юге Бразилии, и заходим внутрь.

 “Монтенегро”, так называется бар, ничем не отличается от множества таких же бразильских баров и ресторанчиков, которые мне доводилось посетить ранее. Десяток столиков, стойка с высокими стульями — все как обычно. Здесь прохладно — работает кондиционер, на потолке неторопливо кружит лопастями громадный вентилятор, и уютно мигает над стойкой бара телевизор с выключенным звуком. Садимся за столик, покрытый скатертью в крупную красно-зелёную клетку.

 Официант подходит и улыбается заученной улыбкой.

 — Ке десежа, патрисио?

 — Дуас сервежас и дуас эштудо.

 — “Брама”, “Кайзер” оу “Антарктика”?

 Мы улыбаемся. Несмотря на то, что в Бразилии сотни сортов пива, в любом баре от Ресифи на севере, до Порту-Алегро на юге, тебе неизменно предложат именно эти три сорта, и именно в таком порядке: брама, кайзер, антарктика.

 Официант уходит и через минуту возвращается с двумя бутылками пива в белых пластиковых полутермосах с изображением пингвина.

 — Пор фавор! Суа сервежа, патрисио! Эштудо эспере дез минутос? Буэно?