Морские рассказы

“Хэфе”, чeрный, как ночь в тропиках, негр, долго перелистывал какие-то бумаги на своём столе, а затем, — Толик продолжил свой рассказ, — поднял на меня глаза. Это было ужасно. Я с трудом заставлял себя глядеть на него. Что-то ядовитое, змеиное таилось в его черных глазах. Видимо он знал, какое действие оказывает его взгляд, потому что вдоволь насладившись моим ужасом, он сказал на довольно правильном русском языке:

— Да не дрожите так. Вас тут не съедят. Но если вы нарушили наши законы, то придётся ответить. Итак: Я — капитан полиции, Мартинес. А вы — третий помощник на теплоходе “Посейдон”?

— Си, синьор хэфе, — от волнения я перешёл на испанский, — Да, третий, помощник, я.

— Вы говорите по-испански?

— Си, товарищ капитан, то есть нет, не говорю. Немного говорю, — от волнения я даже начал путаться в словах.

(Позволю себе тут маленькое отступление. Анатолий, уроженец молдавского села Вулканешты, бегло и одинаково скверно изъяснился на всех романских наречиях, но лучше всего ему давался португальский язык, который, как и молдавский язык, впрочем Толик никогда не забывал уточнить, что: “Никакого молдавского языка нет! А, что есть? Есть — испорченный русскими, великий румынский язык!”, весьма похожи. Наличием большого количества “шипящих” звуков, в первую очередь.)

Капитан Мартинес подозрительно смерил меня взглядом и продолжил допрос:

— Признаёте ли, что 13 мая 199* года, вы вступили в преступный сговор с гражданином Кубы “NN”, с целью приобретения коробки кубинских сигар? Учтите, ваш сообщник, сам во всем признался и дает исчерпывающие показания. Не принуждайте нас, э… применять меры!

— Но я не был на Кубе 13 мая 199* года, — запротестовал я.

— Ваше судно называется “Посейдон”, а вы на нём служите третьим помощником?

— Да, но 13 мая 199* года я не был на Кубе, а сдавал зачёты в ОВИМУ.

— А в показаниях расхитителя социалистической собственности указано, что именно вам он продал коробку похищенных с фабрики “Партагас” сигар “Romeo y Julieta”

— Кому? Мне? — Схватился я за голову.

— Да, именно вам, третьему помощнику т/х “Посейдон”

— Но меня не было на Кубе!

— Но вы третий помощник! На теплоходе “Посейдон”?

— На “Посейдон”, да, но меня…

— Хватит! Зачем вы отрицаете очевидное? В показания преступника черным по белому написано, что он продал сигары третьему помощнику т/х “Посейдон”. Вы — третий помощник?

— Третий, но это был не я!

Тут полицейский начальник показал неплохое знание русских идиоматических выражений.

— Конечно не вы, это был Пушкин!

Неизвестно сколько бы ещё продолжалась наша словесная баталия, но в это время зазвонил телефон. Взяв трубку и услышав голос в ней, полицейский подскочил со своего стула и встал по стойке смирно. Судя по всему, большой начальник озаботился тем, как ведётся расследование экономической диверсии против первого на американском континенте социалистического государства. Внимательно выслушав своего начальника и аккуратно положив трубку на место, полицейский капитан, не глядя на меня, изобличeнного, съежившегося на казённом стуле “преступника”, дал знак ожидавшему у дверей кабинета вертухаю, (или как его там, на испанском?)

Вертухай легким движением поднял меня со стула, и вытолкал из кабинета, а затем, придав с помощью тумака ускорение, отправил меня в свободный полёт, завершившийся в чахлых кустах агавы. Выбравшись из колючей ограды, я припустил со всех ног. Но сумел добраться до гостиницы только поздно вечером, так, как и доллары и “конвертируемые” песо и даже несколько, случайно завалявшихся в бумажнике, гривен, были изъяты во время обыска, а требовать их возврата… Толик ещe раз тяжело вздохнул.

Вся эта история закончилась без каких либо последствий. Никто больше не требовал признаний от Анатоля, как впрочем, и извинений ни от кого не последовало. Менты, они и на Кубе тупые менты! Неспособные сообразить, что экипаж на судах постоянно меняется. А уж если мент, и ко всему прочему, ещe и чeрный! Брррр! Через неделю мы покинули “гостеприимную” Гавану и в балласте пошли в Бразилию. Но это, уже совсем другая история.

ЮАР. Кейптаун, Йоханнесбург