Мороженое со вкусом лета

Сразу нас не нашли, и после того, как мы несколько минут с ужасом прождали, что полицейские вломятся в дверь, мы оба слегка расслабились и добрались до складного столика. Мы сидели вместе возле стопки аккуратно сложенных махровых полотенец, из маленького окошка над стиральной машиной лился лунный свет, и пахло кондиционером для белья. Когда панический страх, что всему конец, начал постепенно отступать, я начала получать удовольствие от ситуации: я сижу при луне, совсем рядом с симпатичным сероглазым парнем.

Мы начали болтать – о родителях, о школе, о своей версии событий, которую придумали на случай, если нас все-таки обнаружат: как только стало понятно, что в нашем присутствии нарушается закон, и несовершеннолетние употребляют алкоголь, мы немедленно покинули это место. Я не сразу поняла, что прошло уже достаточно времени, чтобы можно было покинуть убежище, затем повернулась к Тоферу, сказать ему об этом, и обнаружила, что он сидит ко мне гораздо ближе, чем я думала, и смотрит задумчиво, словно изучая мое лицо. Сердце сильно забилось, но я заставила себя не отводить взгляда, когда он смахнул выбившуюся прядку у меня со лба и намотал ее на палец, прежде чем заправить мне за ухо. А потом очень медленно он наклонился и впервые в жизни поцеловал меня.

Кончилось тем, что мы целовались, опираясь на стопку полотенец, пока хозяин вечеринки, явно очень раздраженный, не принялся стучать во все двери в коридоре, сообщая всем, что вечеринка окончена и все должны либо помочь ему убрать в доме, либо сами убраться ко всем чертям.

– Ну, – сказал Тофер, когда я спрыгнула со стола и попыталась пригладить волосы.

Губы казались опухшими, голова немного кружилась, и меня наполняла безумная энергия. Я только что целовалась. Я мечтала немедленно рассказать об этом подругам. Интересно, внешне во мне что-нибудь изменилось? Я посмотрела на Тофера. Казалось, он немного нервничает, словно набирается сил для чего-то:

– Ты же понимаешь, что это необязательно должно что-то значить?

Я моргнула. Похоже, он боится, что я захочу придать этому какое-то особое значение: допустим, решу, что теперь мы начнем встречаться, или что-то подобное.

– Нет, – сразу же сказала я, – конечно, не должно. – У меня никогда не было парня, но я наблюдала отношения Палмер с Томом уже месяц, и даже сама мысль о том, чтобы быть настолько зависимой от другого человека, заставляла меня задыхаться. – Впрочем, мне понравилось.

Что-то промелькнуло у него на лице – словно бы он увидел во мне нечто, что было ему знакомо, и испытал облегчение, смешанное с радостью от неожиданного открытия.

– Это, – сказал он, улыбаясь мне, – было намного лучше ареста.

С тех пор прошло три года, а между нами все было по-прежнему. Я поиграла с пуговицами его рубашки, размышляя об этом:

– Я думаю, возможно, стоило сложить те полотенца.

Тофер рассмеялся:

– Знаешь, по-моему, меня это травмировало! Я несколько месяцев не мог отделаться от воспоминаний, когда чувствовал запах кондиционера для белья!

– Чем будешь заниматься летом? – спросила я, когда поняла, что молчание затянулось.

– Стажировка, – с тяжелым вздохом ответил он. – В офисе у отца. Ну и весело будет.

– Вот как? – сказала я с некоторым удивлением.

Отец Тофера был адвокатом, и, хотя ничего особенного в том, чтобы стажироваться у кого-то из родителей, не было, мы оба знали, что это не самая хорошая строчка для резюме.

– Я знаю, – сказал он, опустив руки мне на плечи и поглаживая их. – Но все приличные вакансии были уже заняты. Я только в прошлом месяце начал подавать заявки, и уже тогда не нашел ничего подходящего. И стажировки, и летние программы – даже на волонтерские позиции были огромные листы ожидания, – он слегка отклонился, словно пытаясь лучше меня разглядеть. – Ты же об этом позаботилась еще в марте, так ведь?

Я слегка пожала плечами и ответила:

– В феврале, – удержавшись от того, что на самом деле хотела сказать. А именно – что ему не стоило быть столь легкомысленным. Такими вещами действительно надо заниматься заранее. Те вакансии, стажировки и программы, которые выигрышно смотрелись бы в резюме и действительно что-то значили, расходятся быстро. – Но я уверена, что в офисе твоего отца будет интересно, – добавила я, снова преисполнившись благодарности, что сама еду в Университет Джона Хопкинса и добавлю значимый факт к своей биографии.

– Я буду держать тебя в курсе, – сказал он, проведя большим пальцем по линии моих губ.

– Серьезно? – спросила я, приподнимаясь на локте. – Будешь посылать мне открытки или как?

Тофер улыбнулся.

– Каждый день, – ответил он, подстраиваясь под мой тон.

Я рассмеялась и резко встала с дивана. В этот раз я ушла первой, вернувшись на вечеринку и надеясь только на то, что никто не заметил моего отсутствия.

Через три часа я, зевая, шла по дорожке к своему дому, а Палмер махала мне из окна своего микроавтобуса. Бри предлагала остаться у нее – Тоби, конечно же, так и сделала, – но я отказалась, в первую очередь потому, что ее древняя и злобная кошка, Мисс Капкейкс, объявила мне прямо-таки кошачью вендетту.