Мороз

– Я и говорю, не перебивайте. Прямо сейчас их сопровождают в безопасное место, да! Я открыл двери в хранилище, чтобы они ушли с пути сестер, – Лейкоцит застыл на пару секунд и расплылся в блаженной улыбке. – Далеко забрался, гад! Кровная линия Икса воистину не пресеклась! К нам пожаловал его дальний родственник, готов поклясться в этом, да-да-да! – микроколонки замолчали. – Век назад мы победири Икса, посмотрим, что будет сейчас, да! Катерина, ждите здесь, у меня неотрожные дера, – протянул Лейкоцит и покинул палату.

***

– Уйти по тоннелям было не самым плохим решением, – Аркус еще раз взглянул в темный проход, куда ушел Толиман. – Когда мы ехали в первый раз, я заметил карманы, где можно спрятаться от идущего вагона.

– По какому пути пойдем? – Дара оглядела пустую площадку. – Вагона ждать бесполезно.

Сбоку от тоннелей виднелись гравировки с маршрутами, от времени краска ни них облупилась и надписи слились с серыми стенами. Местные наверняка знали маршруты наизусть и не нуждались в указателях. Толиман увел свору в тоннель "150-120". Аркус встал под гравировкой "150-140":

– Если сто пятьдесят – это наш этаж, то ближайший путь вниз здесь. Пошли!

– Зачем куда-то уходить? – запротестовала Дара. – Ради кого? Тех, кто хотел нас убить?

– Ты слышала, что сказал Лейкоцит? Местный управляющий не похож на Киру, без него город вымрет.

– Да мне все равно! – Дара скрестила руки на груди. – Давай найдем корабль и улетим.

– В Иркутск, чтобы нас убила Вика?

Последний аргумент подействовал, Дара опустила голову. Аркус продолжил:

– Не думал, что ты оставишь людей в такой момент.

– А что ты сделаешь? Ты один!

– Я поговорю с Толиманом, – с уверенностью ответил Аркус.

– Мне ты нужен живым, а не бесстрашным, но мертвым. Давай улетим, пожалуйста!

– Нет.

– Вот и иди один! – взорвалась Дара. – А я отыщу корабль и… Что с тобой?

Аркус сел на пол и изо всех сил растирал виски. Перед глазами опять разлился туман. Болезненный спазм в мышцах усиливался, боль обжигала. В ушах шумело, будто все корабли в ангаре разом завелись. Приближаясь к пику, шум нарастал вместе с болью. И когда череп грозился лопнуть, не выдержав давления, щелчок – и шум в ушах затих, мышцы расслабились, в голове перестало давить.

Аркус открыл глаза. Он лежал на спине. Над ним склонилась Дара.

–… живой! – услышал он обрывок фразы.

– Просто голова заболела, ничего!

Дара протянула руку, но Аркус поднялся сам, нарочито бодрясь и демонстрируя силу.

– Ты же со мной? – кивнул он в сторону тоннеля.

– Нет, – Дара опять скрестила руки на груди и принялась барабанить ногтями по складкам скафандра.

"В корабельном ангаре сто пятидесятого этажа зарегистрировано понижение уровня кислорода до двух процентов", – объявил электронный голос.

Со стороны ангара донесся скрип и грохот, что-то тяжелое рухнуло, заставив пол дрогнуть, затем до вокзальной площадки долетела волна пыли.

– Не ходи туда! – крикнула Дара, но Аркус уже спускался по лестнице в пылевое облако.

– Они отсекли ангар! – он постучал по металлическим воротам. – Поздно спохватились только. Столько грязи! Этими воротами лет сто не пользовались.

– Это странно, – подошла Дара.

– Я и говорю! Столько времени прошло.

– Нет, я про другое. Меня тревожит причина. Либо Лейкоцит не хочет, чтобы мы улетели, либо в программе управления городом сбой. В обычных условиях система сработала бы тут же. А сколько уже прошло? Двадцать, тридцать минут?

– Ты права. Неприятно думать, что нами манипулируют, но оставаться на месте все равно нельзя.

– Почему?

– Хотя бы потому, что у нас кончится кислород, – Аркус постучал по баллону на стене.

– Каким путем пойдем? За Толиманом? Не просто так он выбрал самый дальний из возможных путей. Там должны быть запасные баллоны.

– Нет там ничего. Ты помнишь, чтобы в Жилом Секторе в Иркутске были баллоны?

– Ну… – задумалась Дара.

– Потому что их там не держат. Под землей нет опасности утечки. Идем ближним путем до сто сорокового этажа. Там разберемся.

– Хорошо.

Аркус поднялся обратно на площадку и вошел в тоннель "150-140".

***

В темноте изредка попадались те самые освещенные карманы в стенах. Фонари скафандра едва разгоняли темноту под ногами, так что ориентировался Аркус по отблескам на магнитной направляющей. Несколько раз он пробовал идти на слух, веря звуку своих шагов, но прекратил, когда больно ударился ногой о металлическую направляющую. Фонари не достигали стен тоннеля, но Аркус представлял их идеально ровными и влажными.

За ним след в след шагала Дара. Лампы в ее скафандре горели еще хуже.

Аркус привык к яркому свету и тому, что всегда мог видеть стены, даже в Нью-Дзине тьму разгоняли осветители скафандров.

– Знаешь, я чувствую, что скоро произойдет что-то очень хорошее.

– Ты обещаешь? – не останавливаясь, спросила Дара.

– Обещаю что?

– Что это хорошее произойдет? Хорошо было бы улететь отсюда час назад, а не спускаться в гадкий тоннель ради живущего здесь шлака.

Аркус растерялся от серьезности Дары, но ответил:

– Я сделаю так, что все у нас будет хорошо. Обещаю!

После очередного поворота в конце тоннеля забрезжил свет. Доносились отголоски разговоров.