Мороз

– Не я. В Иркутске человек обретает гражданство и свои неотъемлемые права после рождения. Но в Южно-Сахалинске, чтобы узаконить чертову "профилактику", поправили конституцию. Теперь людьми здесь считаются с девятнадцати лет. А если "профилактика" не помогает, и подросток остается склонен к агрессии, никто не запрещает навсегда с ним попрощаться, – Катерина нервно засмеялась, прикрывая рот ладонью. – Вот вам и "развитый Южно-Сахаринск".

Дара барабанила ногтями по стене, пытаясь успокоиться. Голова заныла сильнее прежнего.

– Зачем ты мне это рассказала? Это так глупо…

– Не нам судить. Кто выжил – тот и прав. Но если бы Толиман родился здесь, все бы пошло совсем по-другому.

***

Оживленное утро на станции; Дара стояла у магнитной направляющей, провожая взглядом очередной беспилотный вагон. Хотелось уехать на нем и посмотреть город, но не бросать же Катерину! Мягкий шум работы вагонных двигателей не шел ни в какое сравнение с вечно гремящими эскалаторами в Иркутске, а оживленное гудение сотен голосов странно успокаивало, хотя Дара и предпочитала тишину. Да и местный диалект с едва произносимой "р" звучал мило. Дара вслушивалась в разговоры, одновременно пытаясь достать рукой до зудящей лопатки.

– Ты срышара? Говорят, что вчера эвакуировари все этажи выше двухсотого! Сказари, что ученья, весь урбан перепугарся, да! – девушка с двумя синими хвостами до пояса размахивала руками, пытаясь показать высоту двухсотого этажа и глубину общего страха. Ее подруга зелеными губами и жидкими ярко-желтыми волосами не переставая кивала.

Перед лицом Дары проплыл двухметровый баннер, предлагающий купить обновленный медиакат. За лопаткой жутко чесалось, но достать рукой она не могла. Врачи говорили, что через два дня зуд прекратится.

– Долбанный маячок!

На Дару вытаращилась та девушка с хвостами – первый человек, заметивший ее:

– Так ты не из урбана? – синеволосая округлила от удивления светло-голубые губы.

– Урбан это…? – смутилась Дара.

– Имею в виду, не местная? – вступилась желтоволосая.

– Мне казалось, меня можно раскусить не только по речи, – Дара натянула на лицо неестественную улыбку, как это сделали обе девушки. Если все местные обладали такой сообразительностью, то выживание города можно списать только на чудо. По пути от здравблока до станции "Технодайв корп." Дара не встретила ни одного человека без макияжа, не считая врачей и Лейкоцита. Мужчины красились не так броско, зато щеголяли реденькой щетиной всех цветов радуги. Родной цвет волос в Южно-Сахалинске явно был не в почете.

Пока Дара размышляла о местном колорите, две девушки встали по бокам от нее.

– Урыбни-ись! – желтоволосая тыкнула Дару в щеку.

Девушка с хвостами вытянула тонкую руку, оттопырив пальцы буквой V. Из указательного пальца вылетела вспышка.

– Вот это да! Сфотарись с такой редкостью! – восхитилась хвостатая.

– Такого сейчас и не найдешь. Ты уже опубриковара? Все обзавидуются! – желтоволосая, уже грезя успехом фотографии, взяла свою подругу за руку.

Не желая становиться "редкостью", Дара оставила девушек и ушла гулять по станции. Катерина задерживалась, хотя должна была прибыть на станцию сразу после вживления маячка. Не смотря на странное поведение местных, сам город выстроен разумно: сколько бы людей не приходило на станцию, беспилотные вагоны быстро развозили их. За полчаса на станции Дара привыкла даже к вездесущей рекламе и уже привычно отмахивалась от баннеров. Вот и сейчас она занесла руку, чтобы…

– Бу! – сзади хлопнули по плечам, так что Дара подпрыгнула от неожиданности.

– Катя?! Ты вообще понимаешь, что творишь?

– Ты жива? Вот и успокойся, – она насмешливо покачала головой. – Я подумала, что тебе нужна встряска.

– Почему ты так долго? – недолго обижалась Дара. – Мне маячок ставили не больше пяти минут.

– Будь я такой же скромной боякой, давно бы пришла. Я допытывалась о судьбе наших мужчин. Никто из персонала не мог дать мне вразумительного ответа: все тыкали друг на друга, пока я не закатила им… Пока вежливо не попросила позвонить Лейкоциту. Он сказал, что Аркус и Никита пока еще живы.

– Пока еще!?– у Дары задрожали руки. Если сахалинцы не щадили невинных детей, то на Аркусе за его "демонстрацию Мороза" они отыграются по полной.

– Думаю, Лейкоцит пошутил. Сейчас причин волноваться нет. Он сказал, что хотел поставить Аркуса на более важную должность, но наш парень ожидаемо завалил одну из проверок. В итоге нам троим выдадут временное гражданство, выделят один производственный конвейер в Саппоро и дадут в распоряжение двадцать молодых специалистов, чтобы мы научили их работать с Морозом. Кажется, местные не так глупы!

– Не так глупы… – машинально повторила Дара, отходя от шока. Она сложила руки на груди и быстро перебирала пальцами. – Так, значит, все будет хорошо? Если нет, то соври что-нибудь, чтобы я не грустила.