Морок

Она засуетилась, а Вадим сопоставлял сказанное бабушкой с тем, что видел и знал сам. Если преломление двух миров-антиподов, в простонародье есть не что иное, как нечистое место, тогда в тайге таких преломлений уйма. Пусть слабеньких и не таких, как на Холме, но уйма. Вот где бы разгуляться уфологам, а то на небо смотрят и коллажи монтируют. Походи, пошукай, что есть под ногами! Авось, повезёт провалиться в наизнанку реальности…

— … а потомче люди чаще пропадать начали. И помногу сразу. — Продолжала разглагольствовать старушка. — Случалось, отрядами пропадали. Белые, красные… Уйдут партизаны повыше, стал быть оборону держать, а там их и след простыл. Возвращались редко и всегда по одинёшеньки. И-е-эх! Лучше б такие не возвращались! Уже матушка рассказывала: пришёл раз такой. Сосед ихний был. Охотился, рыбалил… Так он ушёл засветло, а пришёл к раннему вечеру. Казалось, пришёл, ну и пришёл. Чего такого? Так пришёл он в одёжке рваной, грязной. Будто неделю больше по тайге мыкался. Заросший и где бы ему так зарасти за пять часов-то? Губы кривятся, сказать путного не может, смеётся, кричит что-то своё, ему ведомое. И глаза насовсем ополоумели. Шибко мечутся как у таракана. Был во флигеле дохтор, так он велел больного в город везти. Неизлечимая, говорит, душевная болезнь…

— Это да! — Согласился Ваня. — Не испытай я это сам на собственной шкуре, счел бы эту мутотень за сказку! Я и сейчас диву даюсь: как мы это всё выдержали? А, Наталька? Ну ка погляди, глаза у меня не бегают?

Климов изобразил бегающий взгляд. Наташка, прыснув, хлопнула его по лбу. Остальные члены команды тоже присоединились к веселью. Стали развивать варианты слабоумия, а Вадим подумал, что было бы, отнюдь, не весело, кабы они «увязли» всерьёз.

Словоохотливая старушка попала в свою стихию. Голос её, хрипловато бодренький, действовал усыпляюще после душистого чая.

— Был у нас на деревне знахарь. Многое чё ведал. Так от он сказал, что спасаться надоть от противного. Коль уж взошёл на Холм, то спускаться с него ни-ни! А наоборот навстречу! Уж я сама не понимаю как это… Но так он говорил.

Все благодушно заулыбались.

— У нас получилось, мать. — со спокойной твердостью произнес Вадим. — Не сразу, но получилось. Мы именно спустились.

— Ну, не знаю, не знаю… — Старушка обиженно надула губы.

Тогда слово взял Ваня.

— Баба Палаш! Поглядите на нас! Мы действительно спустились. Вот мы перед вами! Живые, здоровые и глаза не бегают (Наталья тихонько пнула его по лодыжке). Всё хорошо, баба Палаш!

— Кто знает, кто знает…

«Ох уж эти загадочки!» — подумал Вадим, но не додумал. Бабушка Пелагея сказала куда-то в сторону, но так, что услышали её все без исключения.

— От морока не надо бегать… В него идти надо!

Вадим вздрогнул. Сказано было странно чужим голосом. Низким, ближе к мужскому. Голова старушечья повернулась, и Вадим увидел морщины, не её…

На него смотрел старообрядец.

* * *