Морион

– Звонок в полицию поступил в 23:42. Даже глубокий обморок не длится более получаса, обычный же не превышает нескольких минут. Тогда что ее задержало? То, что она была в слишком подавленном состоянии, чтобы сообщить о преступлении, предпочитая для успокоения нервов еще немного посидеть в окруженном лесом доме в компании кровоточащего трупа, звучит как наиглупейшая из отговорок, что я слышал за последнее время. А, поверь мне, будучи главой отдела я выслушиваю отговорки ежедневно. И это не главная проблема в ее показаниях. Ты узнал время начала снегопада?

Айла мрачно кивнул.

– 21:40.

– Тогда почему не осталось следов, отпечатков шин? Дом окружен лесом, к нему ведет единственная подъездная дорога. Две промятые в снегу колеи было бы трудно не заметить. Если же сдвинуть убийство на период до 21:40, это уже выводит нас за пределы предоставленного судмедэкспертом интервала.

– На месте Хемиуса я бы поостерегся указывать такой узкий интервал, который с легкостью может быть опротестован в суде любым толковым адвокатом со стороны защиты. После смерти на тело воздействует множество факторов. Учесть их все практически невозможно, что дает определенную погрешность в определении времени смерти.

– Да, я согласен с тем, что для суда его выводы могут показаться неубедительными, и тогда временной интервал потребуют расширить до двух-трех часов вместо получаса. Но мы-то с тобой знаем, что Хемиус еще ни разу не ошибался.

Айла подавил желание кивнуть. Хемиус был фанатом точности и прикладывал массу усилий, пытаясь компенсировать тот печальный факт, что время смерти не проявляется автоматически на трупе в виде легко читаемых цифр.

– Все когда-то происходит в первый раз, – возразил он вслух.

– Может быть, – кивнул Илия. – Ну или Хемиус безупречный специалист, а твоя девушка просто врет.

– Она своя собственная девушка.

– Своя собственная. Неважно, – Илия мотнул головой. – Теперь она подозреваемая, Айла. Я сочувствую тебе. Однако ты должен принять действительность.

Айла уныло вздохнул и признался:

– Это еще не все. Есть нечто, что я должен с вами обсудить…

Айла кратко изложил результаты сегодняшнего выезда на место происшествия, включая обнаруженные гильзы. Илия выслушал, ничего не комментируя, и только потом заметил:

– Я бы посоветовал тебе обсудить твою находку с девушкой и понаблюдать реакцию.

– Именно это я и намереваюсь сделать, – кивнул Айла.

– Если ты начал находить несостыковки и странности, это продолжится. Вся ее хлипкая история рассыплется у тебя на глазах.

– Я понимаю. Я надеялся найти подтверждение ее версии. Но пока получается обратное.

– Так имеет ли смысл продолжать расследование, если в результате ты только закопаешь ее еще глубже?

– Что изменит мой отказ в этой ситуации? В полиции же не полные идиоты. Они зададутся теми же вопросами.

– Если ее осудят, ты хотя бы не будешь к этому причастен.

– Предпочел бы оставаться рядом с ней так долго, как могу. Одна ее фраза, произнесенная утром, дает мне надежду на благополучный исход. Она сказала, что сама заинтересована в том, чтобы истина, касающаяся произошедшего, была открыта. Я уверен, в тот момент она была совершенно искренна.

– Вот пусть и расскажет тебе правду.

– Она не расскажет.

– Почему?

– Потому что… – Айла развел руками. – Потому что это Морион. Потому что она и раньше не была со мной откровенна, а теперь мы и вовсе по разные стороны баррикад…

– Не следует тешить себя иллюзией, что она невиновна, опираясь на ее единственную фразу, если факты пытаются убедить тебя в обратном. Насколько я знаю, ты очень ценишь эту работу, Айла. Ты вкладываешь в нее много усилий. Ты уже неплохо продвинулся в должности, и у тебя еще остается возможность подняться выше. Мне хотелось бы, чтобы в этой ситуации ты разумно оценил перспективы и риски, прежде чем продолжать.

Айла понимал, что Илия прав. Изгнание из «Серебряной Лисицы», конечно, не прикончит его, но серьезно ранит. В СЛ он ощущал комфорт человека, находящегося на своем месте, и не представлял, какой еще деятельностью был бы готов заняться с той же самоотдачей.

– Я не могу оставить Морион одну в таком положении. Да, я поступаю безрассудно, но… Уверен, вы бы тоже пошли на риск ради человека, которому симпатизируете. В особенности женщины…

– Сейчас мы говорим не обо мне, – резко оборвал Илия. – К счастью… или к несчастью… я не на твоем месте, а на своем. И со своей позиции я требую, чтобы ты соблюдал правила. Хотя бы те из них, которые пока не нарушил.

– Я знаю. Я буду осторожен. Она ничего не узнает про СЛ. Для нее это обычное рядовое расследование. А я обычный рядовой полицейский.

– Ты весьма проблематичный подчиненный, Айла, – вздохнул Илия. – Ты покоряешься приказам только пока они не противоречат твоим собственным намерениям. Что мне с тобой делать?

– Возможно, мне стоит занять руководящую должность? – предположил Айла без тени улыбки.