Моря и годы (Рассказы о былом)

От одного этого перечисления можно было впасть в уныние. Когда и как мы сумеем облазить все отсеки да еще изобразить их в чертежах?!

Выручила кают-компания главных старшин, вернее — то, что мы, столуясь там, общались с такими знатоками своего дела, как главстаршина трюмных Майданов, электриков — Носов, торпедистов — Бородин и другие.

Меня назначили помощником командира первой башни. Командиром там был выпускник 1925 года нашего же училища. Безо всяких обиняков он мне сказал:

— Вместе со старшиной башни облазить все закоулки. Расспрашивать не стесняйся, башня в натуре — это тебе не чертежи. Наш главстаршина — хозяин башни — в своих делах великий дока. По башне будешь лазать — суконное обмундирование с регалиями сними, надень рабочее платье.

Начали с преисподней — со штыря, нижней опоры всей башни. Шары подшипника, в котором вертикально вращается штырь, каждый — что здоровенный кулачище, В снарядном погребе в идеальном порядке и состоянии лежат в стеллажах снаряды, каждый из которых без помощи храп-талей и не сдвинешь. В зарядном погребе пеналы с полузарядами чуть ли не в мой рост… Кругом изумительная чистота. Ни соринки, ни пылинки. На палубе шпигованные маты из пенькового троса. Лезем выше и попадаем в перегрузочное отделение, где с элеваторов снаряды и полузаряды подаются на лотки заряжания. Моторы, муфты-джени — для плавности наводки, рычаги, тяги, валы, валики, провода, трубопроводы — всего столько, что, кажется, и вовек не разобраться. Поднимаемся еще выше — в святая святых — боевое отделение, где орудия заряжают, каждое вертикально наводят, а всю башню — горизонтально. Здесь, собственно, и происходит стрельба. Для самостоятельной стрельбы в башне имеется огромный забронированный дальномер. Командир наблюдает за стрельбой, пользуясь башенным перископом, который защищен бронированным колпаком. От всего увиденного впечатление грандиозное! Вот это сооружение!

В боевом отделении все три ствола, как хоботы исполинского чудовища, застыли в горизонтальном положении. Какую же нужно приложить силу, чтобы затолкнуть в ствол полутонный снаряд, полу заряды пороха? Точно угадав мой немой вопрос, старшина башни командует:

— Сидоров, включи среднее! Раздельное заряжание! Деловито, нешумно загудели внизу какие-то моторы.

Открылся орудийный замок. Подошел перегружатель. Почти из-под наших ног с лязганьем появляется огромных размеров цепь Галя с крупной, похожей на змеиную, головой и лезет в орудийную камору. Старшина поясняет:

— Сейчас клоц как бы досылает снаряд в орудие. Смотрите, что будет дальше.

Пока клоц досылал снаряд, на перегружателе открылась дверца полузаряда. Клоц после секундной паузы вновь полез в ствол, но на более короткое расстояние.

— Это, стало быть, наш труженик дослал первый полузаряд. Глядите, что теперь! — Старшине доставляло явное удовольствие комментировать работу механизма.

Клоц в третий раз полез в ствол, на еще меньшее расстояние.

— Сейчас он дослал второй полузаряд, в несколько пудиков весом.

Орудийный замок закрылся.

— Сидоров, среднее на автоматическое заряжание!

Все заработало так же деловито, последовательно, точно это не механизмы, а живые разумные существа. Орудие, поднявшись на угол возвышения, как бы присело для того, чтобы с чудовищной силой единым духом вытолкнуть снаряд, послать его в ненавистного врага.

— Красивая, штука, не правда ли?.. — поглаживая ладонью ствол, произнес старшина. — Это еще что. На стрельбе башня — как живое существо, только человеческим голосом не говорит. Ежели все в порядке, то что твой огромный кот мурлычит. А ежели где чего не так, мигом голос подаст, вроде помощи от человека просит. Ну, а коли зарычит, значит, дело дрянь. Все стоп. Все рычажки, суставчики осмотреть, прощупать требуется. Башня — она умная. Мы с ней живем в ладах…

Так ласково, словно о друге, говорил старшина о первой башне линкора «Марат».

Пошли чуть не каждый день частные башенные, орудийные, плутонговые, а также общие — главного и противоминного калибра раздельно — учения. Наконец, обще корабельные, в дневных и в ночных условиях. Тренировки на станках заряжания. День и ночь, день и ночь экипаж в трудах. Мы, курсанты, втянуты во весь этот круговорот. Задыхаемся от недостатка времени на выполнение заданий по программе нашей стажировки. Все это время мы на себе чувствовали, какой адский труд надо вложить, сколько пота с каждого сойдет, прежде чем появится умение, прежде чем отладится, сыграется более чем тысячный оркестр — экипаж линкора, чтобы быть готовым к стрельбе.

Мне — да и не только мне, а почти всем нам — служба на линкоре понравилась. Это превосходная школа. Кто ее пройдет, наверняка флоту пользу принесет, да и сам в делах флотских преуспеет.

Через несколько дней после того, как мы освоились с кораблем, стали нас назначать для несения вахты на верхней палубе в качестве помощников вахтенного начальника. На носу помощник вахтнача должен вместе с вахтенным старшиной следить за порядком от форштевня до второй дымовой трубы; далее, до кормы, этим делом занимался второй помощниц вахтнача на юте.