Морг закрыт, расходитесь

Она подошла к окну и посмотрела вниз с высоты десятого этажа.

– Не прыгайте! – раздался позади неё скрипуче-ласковый голос. – Там внизу очень красивые цикламены, и будет очень жаль, если их помнут.

– Дался вам всем этот полевой шпак, – сказала Галина и обернулась. В кресле на колесиках к ней подкатывался Григорий Горевой и завораживающе улыбался.

– У меня к вам большая просьба, – произнес Гоша. – Ужасно надоел цвет портьер в моем кабинете. Не посоветуете ли, что выбрать? Здесь рядом.

– Хорошо. Только прекратите улыбаться, – ответила она, поняв, что отказываться бесполезно.

Панагеров, кажется, ничуть не удивился, узнав в посетителе лаборатории Адрианова, с которым не виделся лет десять. Но ничуть и не обрадовался, словно тот успел надоесть ещё с прошлой встречи.

– Привет, Леша, – равнодушно сказал он. – Ты куришь? Кури.

– Пора бы тебе, Миша, соорудить что-то вроде твоей говорящей пепельницы – совал бы ей сигареты, а она бы тебя окуривала, как султана, отозвался Адрианов и огляделся. – Неплохо ты устроился.

– Так, ерунда… У нас в ФИАНе было покислее. А ты чего тут?

– Проездом, – уклончиво сказал Алексей Викторович, разглядывая приборы.

– Или работу ищешь? Иди ко мне лаборантом.

– А это у тебя что? Торсионный генератор?

– Малой мощности. Мы же на десять лет вылетели. А в физике, сам знаешь, одни год – за три. Упустишь разработку – догоняй на перекладных. Настоящие научные центры теперь только в Америке. – Панагеров плюнул на пол и замолчал.

– Да, с ними не потягаешься, – вежливо согласился Адрианов. – Но идеи – везде идеи, хоть в Африке.

– А негры – они везде негры, особенно в России, – подрезал тот. – Ты пьешь? У меня спирт.

– Ну и наливай, чего спрашиваешь? Закусить нечем?

Панагеров открыл холодильник, доверху набитый всевозможными продуктами.

– Выбирай что хочешь, – сказал он, вынимая кристально запотевшую колбу. – Расход не учитывается. Только пробирки вымой.

– Зараза к заразе не пристанет, – ответил Адрианов.

Первые десять минут они просто пили и вспоминали анекдоты из прошлого, затем обсудили, кто куда подался, где летает и когда умер, дальше пошел обмен мнениями о развитии того или иного проекта, в которых им обоим довелось принимать участие под патронажем Минатомэнерго, оборонщиков и ЦК, а после перекинулись на общие проблемы физики и науки в целом. От наводящих вопросов Панагеров ловко уклонялся, а смазка его внутренних элементов высококачественным спиртом шла только на пользу – овладевших моральным кодексом строителя коммунизма не перепьешь. Долгие контакты с КГБ также не прошли даром.

– Что же у тебя за программа? – не выдержав, спросил Адрианов. Время уже поджимало.

– Да все то же, что и было, – отмахнулся Панагеров. – Только никто в спину не дышит.

– СВЧ? Ментальные модуляторы? Радиоакустическая вибрация? Генный деструктор? Нейролингвистическое программирование? Инфразвуковой резонанс? Что именно? – наседал Алексей Викторович. – Забурел ты тут, Мишка, пургу гонишь, ни зги не видно.

– А я комбинирую в различных направлениях, – сказал тот. – Но в основном, в области мозга. Сама природа создала его как полупроводниковую структуру.

– Значит, все-таки психотроника?

– И это тоже. Сам знаешь, даже шоколад имеет четыреста пятьдесят молекул, содержащих психотропные элементы. Мы все, сами того не понимая, живем на наркотиках. Пятый ингредиент самого популярного напитка кока-кола вот уже около ста лет держится в строжайшем секрете, а что он собой представляет? Могу только догадываться. Добавь в организм, потребляющий тот или иной продукт, катализатор, распыли его в воздухе – и желаемый результат перед тобой: либо требуемое изменение сознания, либо искусственная генная мутация. Что уж говорить о массированном облучении торсионным полем? В Красноярске-26 у нас с тобой была возможность в этом убедиться. И испытать ликование. Но оно оказалось преждевременным. А нынешние наши правители ничуть не умнее прежних, даже ещё дремучее. Живут только сегодняшним днем. Они могут приветствовать лишь средневековый оккультизм и прочее примитивное психофизическое воздействие на интеллект. Дистанционное техническое управление, скажем, или этническое оружие с психокодированием, или информационное бесконтактное формирование модели общества, причем экологически чистое, им глубоко до фонаря. Учились бы у Запада, коли своего ума нет. Впрочем, там им ничего нового не откроют. А свои ученые им не нужны. Ладно, не нужны им, найдутся другие. – Панагеров умолк, почувствовав, что и так сказал достаточно. – Ну, а ты в каких зарослях бродишь? И что вынюхиваешь? Где колбасой пахнет? Ты ведь ко мне не случайно заявился, так? Только не люблю, когда врут больше меня.

– Не стану обманывать, искал, – признался Алексей Викторович. И, подумав о том, что месить ногами бетон больше нечего, добавил: – Хотелось тебя предупредить. Чтобы ты остановился.

– Ты о чем, Леша? – прищурился Панагеров.

– Сам знаешь. Кто твои хозяева и чем занимаются?

– Нет, не понимаю. Не веди себя, как обскурант на паперти.