Морг закрыт, расходитесь

Косову понадобилось не так уж много времени, чтобы выяснить: за последние полгода в Москве и пригороде обрушилось семь домов, в основном, пятиэтажных "хрущоб". Почти по зданию в месяц, включая и то, сегодняшнее. Причины разрушений, на первый взгляд, были самыми различными. Где-то взорвался газ, где-то произошел пожар, сваленный на бомжей, в одном месте подозревали усадку фундамента, в ином случае выдвигалась даже версия террористического акта. Но до конца никто ни в чем не разбирался, хотя были многочисленные жертвы. Винили самих жильцов: надо было вовремя выезжать, поскольку все дома предназначались к сносу. Выселяли, в основном, на самые окраины, почти за черту города, а то и вообще за Можай, поэтому желающих торопливо собирать вещи находилось не так уж много. Дело с переселением шло туго. По плану реконструкции на месте снесенных зданий должны были возникнуть новые объекты: либо комфортабельный особняк, либо многоэтажный офис, либо ещё что-то, вроде крематория. Новостройками занимались корпорация "Оникс" и её дочерние организации. На месте бывших "хрущоб" в считано короткие сроки возникали железобетонные конструкции.

Все это вполне нормально, думал Косов, городу-мегаполису надо дышать и развиваться, герр Питер также строил свою северную столицу на костях. Но не слишком ли много странных обвалов? Нет ли в этом какой-то закономерности? На такую мысль наталкивала и пьяная болтовня Челобитского. И список жильцов рухнувшей "хрущобы" в его коричневой папке. И страховые полисы фирмы "Августин", лежавшие там же. По стечению обстоятельств это было именно то страховое агентство, где недолгое время проработал и сам Косов. Причем число страховок соответствовало числу жильцов. Некоторые почему-то были помечены крестиками. Крохотный карандашный крестик возле фамилии, который легко стереть. Геннадий Семенович был почему-то уверен, что "Августин" имел страховые обязательства и перед жителями других "хрущоб", потерпевших бедствия за эти полгода. И всех должна была расселять корпорация "Оникс"…

Но можно ли это выяснить? Оказывается, можно, если иметь на прежнем месте работы одинокую даму критического возраста, с которой тебя связывали совместные чаепития и виды на будущее. Надо только сесть на трамвай и отправиться в "Августин".

– Дождись обеденного перерыва, – сказала дама. – Я попробую войти в компьютерный банк данных. Ты почему без торта?

– Нет, Люся, у тебя всегда было неважно со зрением, – отозвался Косов. – Торт "Сюрприз" – это я сам. Можешь начинать кушать, а лучше приезжай сегодня вечером в гости. И выясни для меня следующее: кто выдавал эти полисы и выплачивалась ли страховка? Если мои догадки верны, то сумма должна быть немалая. И еще: кто является бизнес-гарантом "Августина"?

– На это я могу тебе ответить сразу. При учреждении агентства – банк "Московский кредит", мэрия и группа "Оникс". Хочешь знать уставный капитал?

– Это не важно. А если муниципальная собственность передоверена частной корпорации, то…

– …то страховой случай рассматривается с последней. Ты под кого-то копаешь?

– Разве я похож на могильщика буржуазии – пролетариат? Просто соскучился.

– Врешь, – погрозила пальцем Люся. – Ты окончательно решил уйти?

– Только не от тебя. И постарайся узнать вот что: в каких ещё договорных обязательствах с "Августином" фигурирует группа "Оникс".

– Не слишком ли много ты на меня взваливаешь? Мало того, что это служебная информация, она вообще может быть недоступна для внутреннего пользования. По крайней мере, не для управленцев среднего звена, как я.

Но Косов умел разговаривать с пышными крашеными блондинками, и они всегда таяли под его немигающим взглядом.

– Полный отчет жду у себя дома, – сказал он, – а в обед все-таки загляну, – и поцеловал Люсю в кончик носа, отчего она восхитительно вспыхнула.

Сухому хворосту нужна только спичка, всегда считал Геннадий Семенович, и теперь он не сомневался в том, что его просьбы будут выполнены. Время до обеда он коротал за пивом, расплачиваясь деньгами, взятыми в долг у той же Люси, и составляя всевозможные комбинации из разрозненных фактов и фактиков. Иногда получалось что-то совсем несуразное и пугающее, вроде монументов Церетели, а иногда выходило ближе к полотнам нонконцептуалистов, где ещё можно было что-нибудь разобрать, ежели к пиву добавить грамм пятьдесят водки. Порою перед ним вырисовывалось вообще нечто реалистичное, как у "передвижников". Сам Косов в своем творчестве всегда тяготел к простому и ясному видению мира, во всех его темно-белых оттенках, без прикрас, абстрактных загибов, нарочитого примитивизма и андерграундской зауми. Жизнь и так достаточно символична, чтобы её лишать последней конкретики.