Море Щитов

Но теперь, когда Луанда стала старше, ей начало приходить в голову то, что она могла ошибаться. Сейчас, оглядываясь назад, она видела все по-другому — отношения могли быть прямо противоположными. Возможно, именно Гвендолин была той дочерью, на которую их мать все это время возлагала свои надежды, так же, как и их отец. Может быть, все их споры и ссоры с Гвен были знаком того, что она, как это ни парадоксально, была матери ближе. Возможно, отсутствие ссор между матерью и Луандой служили не признаком их связи, а скорее признаком разочарования и равнодушия Королевы. Может быть, мать выдала ее замуж, чтобы она уехала из королевства МакГил.

Луанда не переставала задавать себе эти вопросы. Она всегда думала, что мать восхищается ее честолюбием, но теперь, вспоминая прошлое, увидев великое место, предназначенное для Гвендолин, Луанда подумала в том, что Королева презирала ее амбиции. Луанда начала по-новому смотреть на своих братьев и сестру. Теперь она видела, что не была лидером, той, кого уважают больше всех — она скорее была изгнанницей, которую любили меньше всех. Ей было больно осознавать это и то, как она заблуждалась. Как она могла этого не видеть? Как она могла так долго ошибаться?

Луанда ощутила, как на поверхность всплывают прежние чувства, почувствовала свежую волну гнева и негодования. Она посмотрела на каменный саркофаг своей матери и, в отличие от своих братьев и сестер, у нее не было слез, которые она могла бы пролить. Девушка почувствовала волну безучастности.

Луанда пришла к выводу, что, возможно, она родилась не в той семье. Она должна была родиться в семье, которая ценила бы ее. Она этого заслуживает. В конце концов, что с ней не так? Что не так с ее амбициями? Луанда родилась в королевской семье с огромными амбициями. Разве не этому она должна была следовать? Почему же никто не ценит этого в ней? Она пыталась сформировать всех вокруг себя, но каким-то образом потерпела неудачу.

Аргон медленно опустил руки, закончив свой напев и декламацию, и ее братья вышли вперед. Каждый из них протянул руку и опустил небольшой камень на крышку саркофага, согласно древней традиции.

Луанда сделала шаг вперед и медленно поставила маленький белый камешек, который она нашла на берегу реки, красивый камень, который она пронесла через все королевство. Она была довольна собой. Но затем вперед вышла Гвендолин, которая поставила камень сразу после нее, и Луанда увидела, что это был большой желтый камень, сверкающий и сияющий на солнце, самый красивый камень, который она когда-либо видела, и девушка ощутила прилив обиды и зависти. Даже в смерти Гвендолин переплюнула ее. Неужели для Луанды ничего не осталось? Неужели нет ничего, в чем она может ее превосходить? Даже в этом?

Несколько слуг вышли вперед и понесли саркофаг в склеп, который вскоре исчез в темноте вместе с ее матерью.

Луанда выдохнула, понимая, насколько она обеспокоена. Девушка повернулась к Гвендолин, рассчитывая на то, что теперь, когда церемония завершена, все ее братья и сестра поприветствуют ее.

Но она была поражена, увидев, что Гвендолин повернулась к ней спиной и пошла прочь.

«Гвендолин!» - крикнула Луанда, ее резкий голос разрезал воздух.

Гвендолин повернулась к сестре вместе с братьями, и над ними повисла напряженная тишина.

«Тебе нечего мне сказать?» - спросила пораженная Луанда. – «Разве ты не поприветствуешь меня дома?

«Поприветствовать тебя дома?» - переспросила Гвен. Она казалась сбитой с толку. – «Ты не дома. И тебе здесь не рады».

Луанда была поражена.

«О чем ты говоришь? Ты пригласила меня домой», - сказала она, медленно ощущая, как ее мир рушит вокруг нее. – «Это какая-то ненормальная шутка?»

Гвендолин решительно покачала головой.

«Тебя позвали на похороны нашей матери», - поправила ее Гвен. – «По просьбе мамы, а не по моей. Твой приговор не изменился. Ты вернешься к себе домой, на свою сторону Хайлэндс, сейчас же».

Луанда почувствовала, как все ее тело охватила ярость, пронзающая ее кожу. Ей показалось, словно ей в сердце вонзили кинжал. Она даже не смогла осознать смысл слов Гвендолин, поскольку весь ее мир вращался вокруг нее. Разве это может быть правдой?

«Я дома!» - настаивала Луанда, едва мысля ясно. – «И я никогда не вернусь на дальнюю сторону Хайлэндс! Никогда!»

Теперь была очередь Гвендолин покраснеть. Глядя на сестру, она была настроена не менее решительно.

«У тебя нет выбора», - сказала она. – «Выбор был сделан за тебя в тот день, когда ты предала всех нас. Твое преступление заслуживает наказание смертью. Я была милосердна и отправила тебя в ссылку».

Луанде хотелось плакать.

«И надолго?» - спросила она. – «Ты никогда не позволишь мне вернуться?»

«Ты жива», - ответила Гвендолин. – «Будь благодарна за это».

Луанда захотела убить свою сестру.

«Ты стала жестокой, хладнокровной Королевой», - сказал она. – «Ужасной сестрой, которая не знает пощады».

Гвен усмехнулась.

«Проявила ли ты милосердие в тот день, когда предложила Андроникусу убить всех нас?»

Луанда нахмурилась.

«Тогда было другое время», - парировала она.

Гвендолин покачала головой.