Море, поющее о вечности

— Не будем пока об этом. У меня разыгрался аппетит после бега… Неплохо бы перекусить, — Гиппомен решительно сменил тему и похлопал себя по животу.

— Можем пойти к плотникам и купить что-нибудь. Думаю, они будут только рады заработать, — его брат указал на оживленную стройку вдалеке.

— Не будем лишать трудящихся их законного обеда. Я могу и подождать до дома. Нам пора возвращаться, Меланион. Только чур без бега наперегонки!

Братья развернулись и пошли обратно, взбивая носками сандалий мягкую дорожную пыль. Больше они ни о чем не говорили: Гиппомен был погружен в собственные мысли, Меланион разглядывал окрестности. Напрягая зрение, он изучал ровную, ничем не потревоженную морскую лазурь, а за ней — клочки суши красноватого, серого и темно-бурого цвета. Мегарец поворачивал голову, рассматривая покатые равнины и крутые холмы, на которых тут и там росли оливы с кипарисами. Первые расстилались по земле, их листва издали казалась серебристой и едва шелестела от слабого ветерка. Вторые же словно стремились пронзить небо прямыми темными стволами.

Меланион по-детски широко улыбнулся. Он любил эту землю, хотя и готов был ее покинуть ради девушки, мысли о которой занимали каждый его день.

Ему почему-то вспомнились давние слова отца: «Если у кипариса нет сильных корней, он не сможет тянуться вверх. Деревья как люди, Меланион. Между нами больше общего, чем кажется».

Возможно, из него самого деревце получится чахлое. Вместо того чтобы пустить корни дома, Меланион погнался за мечтой под названием «любовь». Оставалось лишь надеяться, что отец ошибся…

— Ты отстаешь, братец. Я не хочу остаться без обеда, — поторопил Гиппомен, оглянувшись через плечо.

— Уже иду! — Меланион ускорил шаг. Нисея скрылась за поворотом, перед братьями раскинулась родная Мегара.

Глава 9

Аталанта подошла к окну и осторожно сняла кусок промасленной кожи, которая служила препятствием для ветра. Этот старый способ был грубым, но действенным: кожа пропускала толику света и воздуха внутрь, при этом оберегала хижину от сильных сквозняков. Весна была в самом разгаре, ночи не угрожали прохладой, поэтому девушка аккуратно свернула кожаный лоскут и отложила его в сторону. В ветхое жилище ворвались свежие ароматы и потоки солнечного света.

«Следовало сделать это еще пару дней назад», — подумала Ата, с наслаждением подставляя лицо теплому солнцу.

Затем она ловким движением сняла котелок с огня — вода нагрелась, но еще не закипела. Обернув емкость грубой тканью, Аталанта вышла во двор. Поставила воду на землю, выпрямилась и распустила свои густые волосы. От работы они сбивались в непослушную копну, которую сложно было назвать красивой, поэтому Аталанта всегда их подвязывала. Теперь пряди свободно легли на ее плечи, чуть подрагивая от легкого ветерка. Девушка снова нагнулась и потрогала воду рукой, перемешала — не слишком ли горячо? А затем принялась тщательно мыть голову, раз за разом ополаскивая волосы — пока текущая с них вода не стала совсем чистой.

Остатками влаги она смочила лицо и шею, после чего вытерлась куском чистой ткани. Аталанта отбросила назад мокрые волосы и удовлетворенно выдохнула: как же здорово почувствовать себя чистой после работы! Ах, будь рядом море… Ей не хватало купаний в Пагассийском заливе летом по утрам.

Аталанта повернулась и вдруг увидела Ясона, стоявшего в тени деревьев. Молодой царь был одет как охотник — обычно и непримечательно. Даже золотого руна не было на его плечах.

Воцарилось долгое молчание, которое ни одна из сторон не спешила прервать.

— Здравствуй, Ата, — наконец мягко сказал Ясон.

— Уходи, прошу тебя.

Ее ответ прозвучал негромко, но твердо. Девушка повернулась спиной к бывшему возлюбленному и зашагала домой.

Несмотря на уверенную поступь, Аталанта пребывала в смятении. Если бы царь Иолка прислал гонцов, предупреждая о своем появлении, она бы справилась с этим легче. И было бы проще, заявись Ясон в другой день, когда она могла подобающе одеться, а под рукой иметь что-то приличнее, чем котелок. А сейчас она шла и злилась на саму себя за мокрые, висевшие как попало волосы, за царившую вокруг бедноту, за покосившуюся хижину… и собственные слова. Ясон был царем и обходиться с ним грубо не стоило. Однако девушка просто не могла ответить ему иначе.

— Уйду, если скажешь. Но могу ли я, как твой бывший друг, хоть немного отдохнуть после проделанного пути?

Он не сердился, не приказывал. Это еще больше обескуражило девушку, готовую к обмену колкостями или угрозам. Аталанта замедлила шаг и молча кивнула. Словно только этого и дожидаясь, Ясон прошел вперед, однако встал у самого порога, пропуская хозяйку в дом. Это показалось ей нелепым — она недовольно фыркнула, но все же вошла в жилище без возражений. Царь Иолка последовал за ней.

— Охотники мне рассказали, что кто-то поселился в старых хижинах у подножия гор. Я сразу понял, что это ты живешь здесь, Ата.