Море, поющее о вечности

— Да, неплохо. Пусть твои мечты сбудутся, мальчик. Желаю, чтобы твое имя продолжало звучать, даже когда люди и боги позабудут о наших.

Глава 19

Удивительно, но переговоры с колхами проходили гладко. Ээт был дружелюбен, аргонавты стали частыми посетителями его дворца. Царь Колхиды расспрашивал чужеземцев об их обычаях, интересуясь буквально всем и в то же время показывая обширность собственных познаний. Ясон, Нестор, Киос и Орфей подолгу беседовали с владыкой Фасиса. И казалось, что эти разговоры приносили удовольствие обеим сторонам.

Со временем предводитель аргонавтов научился более-менее понимать колхидское наречие. Оно действительно вобрало в себя несколько языков; многие слова удавалось узнать со второго или третьего раза.

— Полагаю, все дело в переселениях народов, — подтвердил его соображения царь Колхиды. — История хранит лишь отголоски тех времен, но я уверен, что когда-то мы все были гораздо ближе друг к другу, нежели сейчас.

Ээт стоял у окна, обращенного к городу, и глядел сверху вниз на свои владения. Его лицо было задумчивым, словно мысли царя пребывали далеко отсюда. Помедлив, он добавил:

— Что стояло за этим разделением: поиск лучшей жизни и плодородных земель? Бегство от бесконечных войн? Божественное вмешательство?.. Этого мы не узнаем. Возможно, справедливы все причины разом.

— Говорят, некоторые боги Айгиптоса похожи на тех, что чествуем мы. Имена другие, но суть одна. Это подтверждает твою мысль, царь Ээт, не так ли? — заметил Киос.

Нестор одернул товарища:

— Не стоит без нужды рассуждать о богах. Они услышат тебя и разгневаются.

— Как пожелаешь, — Киос пожал плечами и более эту тему не поднимал.

Ээт пробормотал, ни к кому особенно не обращаясь:

— Да, это правда. Некоторые здесь чтут богов, которых боятся даже ахейцы за большой водой.

— О ком ты говоришь, владыка? — вежливо поинтересовался Ясон. Царь покачал головой:

— Просто взбрело в голову. Давайте не будем обсуждать сегодня вещи, которые могут омрачить хороший день.

Ээт непринужденно перевел разговор на деловые вопросы. Однако Ясону казалось, что эта недосказанность таила в себе кое-что важное — то, что мучило царя Колхиды на самом деле. Словно была соломинка, за которую он мог ухватиться, чтобы вытянуть правду.

«Нужно будет спросить об этом у Медеи», — наказал он себе.

С дочерью царя он встретился вечером. На девушке были простые темные одежды и неброские украшения. Впрочем, черная краска для ткани явно стоила дорого, бедняки в подобных одеяниях не ходили. Довольно узкое платье облегало фигуру Медеи, но не слишком плотно, оставляя простор воображению. Ясон нашел, что она выглядела весьма притягательно.

— Так вот что занимает ум моего отца! — девушка говорила громко, насмешливо, тогда как Ясон понизил голос, не желая быть услышанным посторонними. — Как это нелепо. Ему стоит больше времени уделять собственным делам.

— Видимо, я спрашиваю о вещах, которые меня не касаются, — помедлив, сказал царевич. Рядом с Медеей на него отчего-то накатывало смущение. Ее непосредственность, напор и ехидные насмешки могли обескуражить любого, Ясон не был исключением.

Девушка заглянула ему в глаза и прищурилась:

— Полагаю, что так. Но ты обращаешься к нужному человеку. Я могу тебе кое-что рассказать об этом… и даже показать нечто интересное.

— Так же, как показала мне золотое руно? — он усмехнулся.

Медея не ответила. Вместо этого она присела на скамью и похлопала по ней рукой, приглашая присоединиться. Ясон оглянулся: не было ли случайных зрителей, которым подобная вольность могла показаться неподобающей? Но они были одни, по крайней мере, на первый взгляд. Царевич сел рядом, украдкой глядя на лицо Медеи с неправильными, но выразительными чертами.

Эта девушка недавно уже поднималась на борт «Арго» — Ясон сдержал слово. Корабль не выходил в море, однако Медея выглядела довольной, всего лишь прогуливаясь по судну. Она задавала множество вопросов, и Ясон рассказывал ей о ярости штормов, грации выпрыгивающих из воды дельфинов, что подолгу следовали за кораблем, о быстром ходе «Арго» под натянутым парусом…

Медея не была похожа ни на Гипсипилу, ни на Аталанту. С ней было интересно, но совсем по-другому. Не как с женщинами, что встречались Ясону раньше. Одни манили его, другие казались легкой добычей, к третьим он испытывал лишь дружескую симпатию, но Медея разительно отличалась от всех. Она была особенной. В чем это выражалось, царевич пока не мог разгадать, хотя и надеялся найти ответ в будущем.

— Обо мне поговорим позже. Расскажи больше о себе, — вдруг потребовала дочь Ээта. — Теперь я знаю, что в Колхиду тебя привела не прихоть и не зов свободного сердца. Это был приказ твоего дяди. Однако я пощадила твои чувства и не расспрашивала о подробностях. А нынче хочу добиться честного ответа, дорогой гость.