Море Осколков

Те высыпали из каменного дома, словно пчелы из разрушенного улья. Он насчитал семерых: все закутаны в теплые шубы, и каждый с копьем. У троих, взамен металлических, наконечники из камня, но и эти целят решительно и непреклонно. Без единого звука его проворно обступили полукругом, наставив копья.

Ничего не поделать. Ярви лишь поднял руки, скинув обмотки из замызганной парусины, молча взмолился Отче Миру и сдавленно каркнул:

— Помогите мне.

Фигура посередине воткнула древко копья в снег и медленно подошла к Ярви. Откинула капюшон, явив копну соломенно-серых волос и лицо в глубоких морщинах от бесконечных невзгод и ненастий. С минуту она рассматривала гостя.

А потом ступила вперед и, прежде чем Ярви в страхе успел отдернуться, раскинула руки и крепко его обняла.

— Я — Шидуала, — сказала она на языке моря. — Ты один?

— Нет, — прошептал он, борясь со слезой облегчения. — Со мной мои одновесельники…

В доме у них было тесно, низко и не продохнуть от пота и запаха дыма. И это был настоящий дворец. Из почерневшего деревянного котелка, отшлифованного за годы использования, накладывали жирную тушеную баранину с корешками. Ярви хватал кусочки пальцами — еды чудесней он не пробовал никогда. Вдоль кривых стен шли лавки, по одну сторону от шкворчащего очага сидели Ярви и его друзья, а по другую — хозяева: Шидуала, четверо мужчин — он посчитал их ее сыновьями, и мальчишка с проруби, который пялился во все глаза на Сумаэль и Джойда, словно те — эльфы и вышли прямо из древних сказаний.

В его прошлом, в Торлбю, эти люди жили бы за пределами нищеты. Сейчас же изба ломилась от роскоши. На стенах висели деревянные и костяные орудия, хитроумные и замысловатые приспособления для охоты, рыбной ловли, рытья укрытий и добычи пропитания во льдах. Шкуры волков, медведей, тюленей и козлов лежали повсюду. Один из хозяев, мужик с густой бурой бородой, поковырял в котелке и вручил Джойду миску добавки, на что здоровяк ответил благодарным кивком и тут же принялся уплетать, прикрыв глаза от восторга.

Анкран наклонился к нему:

— По-моему, мы съели весь их ужин.

Джойд застыл, не вынув изо рта пальцы, а бородатый мужик рассмеялся и, свесившись через очаг, хлопнул его по плечу.

— Простите, — сказал Ярви, отодвигая миску.

— По-моему, вы голодней, чем мы, — произнесла Шидуала. На языке моря они говорили немного странно. — И идете на диво окольным путем.

— Мы направляемся в Вульсгард из земель племени баньи, — ответил Анкран.

Женщина обдумала его слова.

— Тогда ваш путь на диво прям, хотя и крайне необычен.

Ярви был с нею согласен.

— Знай мы наперед о том, как он труден, выбрали бы другую дорогу.

— Так и случается, когда выбирать уже поздно.

— А теперь нам остается только идти до конца.

— Так и случается, когда выбирать уже поздно.

Ничто придвинулся к Ярви и зашептал своим хриплым, стертым в песок голосом:

— Не верю я им.

— Он хочет поблагодарить вас за гостеприимство, — поспешно озвучил Ярви.

— Мы все благодарим вас, — сказал Анкран. — И богов вашего жилища.

Ярви смахнул золу со вставленного в очаг молитвенного камня:

— И Ту, Что Выдыхает Метель.

— Хорошо речено и хорошо принято. — Шидуала прищурилась. — Там, откуда ты родом, она — одна из малых богов?

Ярви кивнул.

— Но у вас она — среди высоких?

— Как и многое другое, боги кажутся больше с близкого расстояния. Здесь Та, Что Выдыхает Метель, извечный наш спутник.

— Поутру мы воздадим ей первую молитву, — сказал Анкран.

— Разумно, — сказала Шидуала.

— А вторую — вам, — сказал Ярви. — Вы спасли нам жизнь.

— Здесь все живое обязано стоять друг за друга. — Она улыбнулась, и бороздки на ее лице напомнили Ярви мать Гундринг, и на миг он затосковал по дому. — Любому из нас хватает и одного врага — зимы.

— Мы понимаем. — Ярви поглядел на Сумаэль — ее приткнули поближе к огню. Закрыв глаза, девушка покачивалась под одеялом. На ее лицо вернулись почти все прежние краски.

— Можете перезимовать вместе с нами, до наступления тепла.

— Я не могу, — хрипло произнес Анкран, на его лице набухли желваки. — Я должен попасть к семье.

— А я — к своей, — добавил Ярви, пусть его и подгоняла нужда не спасти, а убить своих родичей. — Мы продолжим путь. Правда, у вас есть много вещей, без которых нам будет худо…

Шидуала оценила их печальный расклад и заинтересованно приподняла брови.

— Есть, есть. Можем с радостью их обменять.

При слове «обменять» ее сыновья заулыбались и согласно кивнули.

Ярви бросил взгляд на Анкрана, и тот развел пустыми руками:

— Нам нечего дать взамен.

— Вон там у вас меч.

Ничто насупился мрачнее прежнего, приобнял оружие и чуточку приблизил к себе. Ярви до боли ясно сознавал, что еще несколько минут назад тот с радостью убил бы всех этих людей.

— Он не расстанется с ним, — сказал Ярви.

— Есть еще одна штука — и будь она наша, я бы ей попользовался всласть. — Мужик с бурой бородой с другой стороны огня пристально уставился на Сумаэль.

Джойд оцепенел, Ральф зарычал от негодования, а когда заговорил Анкран, его голос кромсал, как секира:

— Мы не продаем своих. Ни за какую цену.

Шидуала рассмеялась.