Читаем Море, море полностью

Не представил я себе заранее и сцену в доме, а если смутно и представлял что-нибудь, так либо потасовку, либо торжественный военный совет – то и другое с участием Хартли. А вышло не так. Хартли, едва переступив порог, исчезла. Как мышь юркнула в спальню и закрыла за собой дверь. (Причем в их спальню, а не в ту маленькую комнату, где состоялась моя беседа с Беном.)

Собака, судя по всему животное крупное, не умолкала, и все дальнейшее шло как бы под аккомпанемент ее лая. Бен отступил к двери в гостиную, Гилберт прислонился к входной двери, Перегрин сердито разглядывал рыцаря на картине, Джеймс смотрел на Бена с живым интересом, а Бен и Титус воззрились друг на друга.

Первым заговорил Бен:

– Ага, Титус и есть.

– Привет.

– Вернулся, значит, домой с мамой. Теперь останешься здесь?

Титус молчал, дрожа и кусая губы.

– Теперь останешься здесь, так, что ли?

Титус покачал головой и ответил сдавленным шепотом:

– Нет… Я лучше… не останусь.

Я сказал:

– Титус не мой сын, но я намерен его усыновить.

Голос мой срывался от волнения, и слова прозвучали неубедительно, чуть не беспечно. Бен пропустил их мимо ушей. Не сводя глаз с Титуса, он резким движением словно отбросил его от себя. Титус весь сжался.

Из всех нас Бен был самый низкорослый, но физически самый устрашающий. Его бычьей шее и могучим плечам было тесно в старой защитной рубашке, казалось, она вот-вот лопнет. Над черным ремнем круглилось небольшое брюшко, но был он, видимо, в отменной форме. Лицо покрывал здоровый загар, короткие бесцветные волосы стояли ежиком, он был свежевыбрит. Руки его свисали по бокам, и он не переставая шевелил пальцами и приподнимался на носки, точно перед трудным гимнастическим упражнением. В передней было душно, как мне и помнилось, но пахло по-другому, хуже. Я заметил несколько ваз с увядшими розами. Собака наконец замолчала.

Я спросил:

– Вы мое письмо прочли?

Бен будто и не слышал. Он теперь смотрел на Джеймса, а Джеймс на него. Джеймс задумчиво хмурился и вдруг сказал:

– Старший сержант Фич.

– Точно, он самый.

– Инженерных войск.

– Точно.

– Это ведь вы отличились тогда в Арденнах?

– Точно.

– Хорошо себя показали.

Лицо у Бена окаменело, – может быть, он старался скрыть какие-то чувства, даже проблеск радости.

– А вы его кузен?

– Да.

– И до сих пор служите?

– Да. Вернее, только что ушел в отставку.

– Зря я не остался в армии.

Последовала короткая пауза, словно оба задумались о прошлом и сейчас начнутся фронтовые воспоминания. Потом Джеймс заспешил:

– Мне очень неприятна эта история. Я… Ваша жена вне подозрений, она ни в чем не повинна, и ничего не случилось, даю вам честное слово.

Бен сказал без всякого выражения: «Ладно» – и повел плечами и головой, давая понять, что разговор окончен.

Джеймс повернулся ко мне, как любезный председатель собрания, без слов справляющийся у почетного гостя, не хочет ли тот что-нибудь добавить. Я не ответил на его взгляд, но повернул к выходу. Гилберт отворил дверь, Перегрин шагнул за порог, за ним Гилберт, потом Титус, потом я, потом Джеймс. Дверь за нами бесшумно затворилась.

Еще не дойдя до машины, я сообразил, что так и держу в руке полиэтиленовый мешочек с косметикой Хартли и камнем, который я ей подарил. Я машинально повернул назад. Джеймс хотел перехватить меня, но я увернулся и решительно направился к дому. Какое-то суеверное чувство подсказывало мне, что мешочек нужно непременно оставить у Хартли, не увозить его, не привозить в Шрафф-Энд, где он, как предвестник несчастья, будет обрастать грязью демонов. Лишь позже до меня дошло, что я мог оставить его на крыльце. Я нажал кнопку мелодичного звонка и стал ждать. Опять раздался оглушительный лай и окрик Бена: «Уймись, дьявол!»

Прошла минута, и Бен открыл дверь. Бесстрастной маски как не бывало. Он весь перекосился от ненависти. Я почувствовал, что мой поступок граничит с безрассудством, но иначе не мог. И еще я понял, что прервал семейную сцену. Дверь в спальню была открыта.

Я протянул мешочек Бену:

– Это ее вещи. Простите, забыл отдать.

Бен схватил мешочек и с такой силой швырнул в угол, что он громко простучал по полу. Я отступил от близко придвинувшегося ко мне перекошенного бешенством лица.

– Чтоб духу вашего здесь не было, – прорычал он, – не то убью. И щенку этому, черт его дери, скажите, чтоб держался подальше. Убью!

Дверь захлопнулась с грохотом, даже звонок отозвался. Собака надрывалась, уже не лаяла, а визжала. Я прошел обратно по дорожке и за угол, к машине, куда слова Бена не могли долететь.

Гилберт и Титус сидели на заднем сиденье. Переднее было усыпано матовыми белыми камушками наподобие огромных жемчужин.

– Это что? – спросил я.

– Разбилось ветровое стекло, разве не помнишь? – сказал Джеймс. – Ну что, Перегрин, поехали домой?

Машина с ревом взяла с места в гору, развернулась, понеслась под гору. В незащищенное переднее окно хлестал ветер. Все молчали.

Не доезжая приморского шоссе, Титус сказал:

– Остановитесь, пожалуйста. Я отсюда пойду пешком.

Перегрин резко затормозил, и от толчка мы все повалились вперед. Титус пригнулся к дверце.

Перейти на страницу:

Все книги серии Букеровская премия

Белый Тигр
Белый Тигр

Балрам по прозвищу Белый Тигр — простой парень из типичной индийской деревни, бедняк из бедняков. В семье его нет никакой собственности, кроме лачуги и тележки. Среди своих братьев и сестер Балрам — самый смекалистый и сообразительный. Он явно достоин лучшей участи, чем та, что уготована его ровесникам в деревне.Белый Тигр вырывается в город, где его ждут невиданные и страшные приключения, где он круто изменит свою судьбу, где опустится на самое дно, а потом взлетит на самый верх. Но «Белый Тигр» — вовсе не типичная индийская мелодрама про миллионера из трущоб, нет, это революционная книга, цель которой — разбить шаблонные представления об Индии, показать ее такой, какая она на самом деле. Это страна, где Свет каждый день отступает перед Мраком, где страх и ужас идут рука об руку с весельем и шутками.«Белый Тигр» вызвал во всем мире целую волну эмоций, одни возмущаются, другие рукоплещут смелости и таланту молодого писателя. К последним присоединилось и жюри премии «Букер», отдав главный книжный приз 2008 года Аравинду Адиге и его великолепному роману. В «Белом Тигре» есть все: острые и оригинальные идеи, блестящий слог, ирония и шутки, истинные чувства, но главное в книге — свобода и правда.

Аравинд Адига

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука