Мор

— Чрезвычайно самоуверенное заявление! — рассмеялся Виктор Арк. — Никакая ведьма не способна полностью вычистить порчу! Нет, Тьма оставляет за собой четкий след, и твоя девка никогда от него не избавится. Ну да ей осталось недолго. Ты проиграл, Себастьян Март. Ты проиграл по всем статьям…

— Бесов праздник! — совершенно искренно выругался я.

— Мои люди уже там, — злорадно улыбнулся Высший, и тут облокотившийся на стойку лысый парень неожиданно плавным для пьянчуги движением развернулся и ткнул франта свернутым в трубочку листком.

Исписанная Святым Домиником бумага вмиг смялась, и проклюнувшийся из нее проклятый клинок по самую рукоять вонзился Виктору Арку под левую лопатку. Тот охнул и тяжело навалился на стол. Попытался выпрямиться, но тщетно — притаившаяся в стилете Тьма в мгновение ока выжгла саму его суть. Глаза Высшего помертвели, из уголка рта заструилась кровь, и лощеное лицо франта с деревянным стуком ударилось о столешницу.

Посетители таверны заголосили, бритый налысо Эдвард Рох как ни в чем не бывало вернулся к стойке и опрокинул в себя очередную порцию крепкого пойла.

— Убирайся отсюда! — приказал я и бросился на выход. Размотал поводья, вскочил в седло и погнал лошадь к городским воротам.

«Мои люди уже там», — сказал Виктор Арк перед смертью, а не верить ему оснований не было.

Проклятье!

Как не убился на скользких улочках — не знаю. До городских ворот доскакал просто чудом. Когда натянул поводья, пена с коняги летела уже хлопьями. Заметив болтавшего со стражниками парня в гвардейском мундире, я подъехал ближе и рявкнул:

— Старшого зови! Быстро!

Гвардеец ошалело уставился на меня, но сразу приметил серебряный блеск перстня и метнулся в караулку. Пару мгновений спустя на улицу выскочил мужик постарше и спросил:

— Господин Март? Что стряслось?!

— Надо проверить дом, и немедленно!

Старший группы время на расспросы терять не стал, развернулся и во всю глотку заорал:

— На улицу, бездельники!

В тот же миг из караулки высыпал десяток гвардейцев в полном боевом снаряжении, и бравые парни без промедления бросились на конюшню. Я не стал их дожидаться, и хоть оседлавшие свежих лошадей всадники обогнали меня еще на полпути к Выгоревке, все нахлестывал и нахлестывал взмыленную конягу, не желая отставать.

Медлить нельзя. Никак нельзя — где-то за крышей постоялого двора по небу расползались клубы дыма.

Пожар? Этого еще не хватало!

Первыми влетевшие в распахнутые ворота гвардейцы враз стоптали пытавшихся задержать их разбойников, а уцелевших порубили мечами и загнали на высокое крыльцо к доламывавшим входную дверь подельникам. Вот только успех оказался недолгим — несколько орудовавших у черного хода бандитов обежали окутанный дымом дом и с ходу разрядили в гвардейцев арбалеты.

Глухие удары, лязг пробитых кольчуг, дикое ржание раненых лошадей. Двух всадников вышибло из седел, один безвольно обмяк, пораженный тяжелым болтом. Остальные направили коней на арбалетчиков, а пара лишившихся скакунов гвардейцев, орудуя мечами, начала пробиваться к входной двери.

Соскочив на землю, я обежал крыльцо, подпрыгнул и кинжалом резанул по ноге орудовавшего топором здоровяка. Тот пошатнулся, а в следующий миг тяжелый клинок раскроил его череп от макушки до нижней челюсти. Не успевший высвободить оружие гвардеец пропустил удар дубинкой и скатился по ступенькам, но другой тут же насадил шустрого головореза на острие меча.

Перебравшись через перила, я ухватил последнего бандита за волосы, рывком оттянул его голову и перехватил кинжалом глотку. Оттолкнул бившееся в агонии тело, заскочил в выломанную дверь и через задымленную прихожую поспешил на близкие звуки схватки.

Опередивший меня гвардеец схлестнулся с едва различимой в дыму фигурой, я наугад полоснул по ней клинком и помчался дальше. В следующей комнате держали оборону двое охранников — встав спина к спине, они отбивались от наседавших со всех сторон бандитов, и на полу валялось уже несколько мертвецов.

Наотмашь ударив пытавшегося забраться в окно парня, я с ходу вогнал клинок в поясницу махавшему топором головорезу и рванул в самое пекло.

Закашлялся из-за едкого дыма, прикрыл ладонью глаза и сиганул мимо дверного проема, в котором гудело злое пламя, к зажимавшему порезанное лицо парню. Со всей силы впечатал его головой в стену, перепрыгнул через обмякшее тело и сразу увидел Берту, пытавшуюся отбиться от наседавшего на нее бандита. Позади девушки гудело пламя, за юбку цеплялся ребенок, и развязка могла наступить в любой миг.

Вот уж нет!

Я через всю комнату метнул кинжал, и массивное навершие рукояти крепко садануло бандита по затылку. Воспользовавшаяся кратким мигом замешательства циркачка несколькими стремительными ударами ножа располосовала парню шею и лицо, отступила вбок…

— Сюда! — заорал я. — Быстрее!