Монстры. Битва кланов

То и дело оглядываясь и прислушиваясь, Урод медленно и осторожно двинулся вдоль ручья. Они с Тейей, да и другие члены семьи, так часто ходили сюда за водой, что протоптали нечто вроде тропинки. И вроде бы юноше был знаком здесь каждый камень, но все же он не сразу почуял неладное. Небольшой кусок земли впереди чем-то отличался от остальной тропинки, но восходящее солнце било в глаза, мешая рассмотреть и понять, в чем дело. Только подойдя совсем близко, юноша сообразил, что травы здесь как-то многовато, и она почему-то вся сухая. Присев на корточки, он ощупал траву и обнаружил, что она здесь не растет, а просто лежит пучками на перекрещенных тонких ветках. Осторожно сдвинув эту кучу в сторону, Урод обнаружил, что сидит на самом краю хорошо замаскированной ловчей ямы с острыми кольями на дне.

При взгляде на заостренные колья юношу прошиб холодный пот. Урод только что чудом избежал гибели: сделай он только еще один шаг, наверняка рухнул бы в яму и напоролся бы на колья. Он уже собрался сгрести в сторону маскирующие яму ветки и траву, чтобы никто не угодил в ловушку, но тут услышал шум ниже по течению ручья.

Сжав привычным движением рукоятку ножа, юноша осторожно двинулся в ту сторону, стараясь держаться как можно ближе к отбрасывающим густую тень скалам. Он спустился вдоль ручья, который бежал по камням, пробивая себе путь через скалы, и вышел к морю на крошечную отмель, зажатую между двух высоких утесов. Плеск свинцово-голубых волн и шум воды, бьющейся о гранит, приглушали все звуки, но Урод не столько слышал, сколько чувствовал – рядом кто-то есть.

Здесь, у берега, кусты росли гуще и были пышнее, чем где-либо на острове, и юноша надеялся, что они хорошо его скрывают. Он осмотрелся, но не увидел ничего подозрительного. Немного подождав, Урод решил вернуться назад, но стоило ему шевельнуться, как взгляд тотчас заметил движение. То, что юноша принял за покрытый водорослями валун, резко сместилось в его сторону. Стали видны голова, лапы и остальное тело, и Урод запоздало сообразил, что оказался всего в нескольких шагах от притаившегося живоеда.

Хватило лишь одного цепкого взгляда, чтобы рассмотреть чудище, в котором, похоже, смешались все крови Боудики.

Живоед был огромного роста, явно на голову, если не больше, выше Нома. Приплюснутая крокодилья башка покрыта не чешуей, а мехом, как у Волков или Львов. Длинные и ловкие конечности сгибались под немыслимыми углами, позволяя живоеду перемещаться стремительно и легко, так, как двигались Обезьяны, но кисти рук при этом были массивными, как у Медведей, и венчались длинными когтями, крепкими и острыми даже на вид.

Урод замер, но было уже поздно, – живоед его заметил, взревел и в один прыжок оказался рядом. Юноша инстинктивно шарахнулся и, ломая кусты, бросился назад, вверх по ручью. Чудовище ринулось за ним, ему ничего не стоило бы догнать и бегающую куда быстрее добычу – но все же Уроду удалось выиграть несколько драгоценных мгновений и выбраться из кустов на небольшую открытую площадку.

Он выхватил нож и обернулся к живоеду. Тот уже был рядом и занес лапу, пытаясь достать Урода длинными когтями. Острие ножа скользнуло по густой шерсти чудовища, в то время как его когти вспороли юноше плечо, и кровь из ран вырвалась быстрым потоком.

Живоед фыркнул, принюхиваясь. Ему явно нравился запах крови и страха Урода.

– Тварь! – прошипел тот, тыкая ножом в живот своего противника.

Ему удалось нанести пусть небольшую, но рану. Юноша решил повторить попытку, но теперь живоед просто выбил нож из его рук одним резким движением и снова взмахнул лапой. К счастью, Урод успел отскочить, угодив ногами в ручей, и потому удар не разорвал его пополам, а пришелся вскользь. Но и этого хватило, чтобы на груди расцвели новые раны, а левую руку прошило дикой болью.

Юноша поскользнулся на камнях и упал в холодную воду ручья. Живоед победно взревел и занес заднюю лапу, собираясь размозжить ему череп, но в это мгновение Урод понял, что упал весьма удачно – его оброненный нож, верный товарищ, столько раз выручавший, валялся совсем близко. Изловчившись, юноша схватил его и вонзил его в ногу твари, во впадину повыше пятки. Живоед в этом плане, как оказалось, мало чем отличался от любого другого существа. Он взревел, скрючился от боли, и вода в ручье окрасилась и его кровью тоже.

Урод сжал нож и тяжело поднялся, выбираясь из ручья, пока чудище приходило в себя. Снова набросившись на юношу, оно уже явно видело перед собой не только добычу, но и противника. Удары когтистых лап сыпались со всех сторон, Урод не всегда успевал отскакивать, и на теле – появлялись новые и новые раны, но в голове уже созрел план.