Монстр в отражении

Она замолчала, говоря сбивчиво, словно сама окунулась в это воспоминание. От ее голоса веяло страхом и отчаяньем.

– Они убили всех мужчин, которые были на площади, не тронули только детей и женщин, – ее голос дрожит, пока я поднимаю на монстра взгляд.

Что-то внутри меня перевернулось, в горле стоит комок. В их смертях есть наша вина, я тоже в них виновата. Отвожу взгляд в сторону, а его холодные пальцы касаются моей щеки. Противно! От того, что он трогает, и что позволяю кому-то из них себя касаться.

– Ты успела убежать? – спрашиваю, тихо давя в себе лишние эмоции.

– Да, но я...

– Молчи, – поспешно перебиваю. – Не говори, где ты.

Он не сможет ее вычислить через меня, я ему не позволю.

– Кто-то слушает тебя? – догадывается Настасья. – Где ты?

– Не знаю, – шепчу, сжимая руки в кулаки, – но это место похоже на ад.

Чувствую его взгляд на себе, но куда ему еще смотреть?

– Расскажи подробнее, хоть примерно, я...

– Нет! – резко прерываю ее, зажмурившись. – Ты знаешь, что должна сделать.

Тоже мне, благородные цели, она не сможет меня спасти. Да и не главное это сейчас.

– Связь оборвалась, он не отвечает, – заговорила Настасья, спустя несколько минут дрожащим голосом.

Зажмуриваюсь, чувствуя, как вот-вот расплачусь. У Настасьи не получилось, значит, у Ферера было достаточно предлогов, чтобы избавиться от заложников.

Монстр не дает мне перевести дух, даже собраться с мыслями. Хватает за шею и заставляет сесть и посмотреть на него.

– О ком она говорит? – спрашивает тоном, которому хочется повиноваться.

Закрываю глаза, чувствуя, как пара слезинок стекает по щекам. Молчу, ибо это уже не важно, ничего сейчас не важно.

– Любава? – зовут они меня хором, и я снова заставляю себя не унывать.

Я верю в хорошее, даже если дела совсем плохи. Просто так не сдамся, если надо – сама с Ферера шкуру спущу, чтобы узнать, где мои девочки.

– Сделай, как я сказала, – говорю, повторяя тон монстра.

– Хорошо, – соглашается маг куда более уверенным голосом, чем до этого. – Только скажи, ты выполнила свою часть?

Мы встречаемся взглядом с монстром, но там ничего кроме холода и отражения моей ненависти.

– Я не смогла его убить, – говорю тихо и с сожалением, которого на самом деле не чувствую.

Он отпускает мой подбородок, хватает носом воздух и чуть ослабляет хватку на запястье. Что это? Моя награда? Зря он так, я очень сожалею, что не умерла в том круге черной воды вместе с ним.

– Тогда у меня действительно нет выбора, – отвечает она решительно, хотя я и чувствую укор.

После неудачной попытки Настасья не сбежала, она не такая, как я, чтобы просто сбежать. Скорее всего, она надеялась, что я выполнила свое задание, потому искала способ выполнить своё. Теперь же ей нужно пробиваться в столицу к Фереру и вызволять наших родных самостоятельно. Я абсолютно бесполезна, как и раньше.

– Удачи, Настасья, – шепчу, чувствуя, что пора заканчивать этот разговор.

– Выбирайся, Любава, – ее голос дрожит, я замечаю в нем жалость, – я на тебя рассчитываю.

Боль в запястье прекратилась, как и наш разговор на расстоянии. Здесь остались только я, монстр и ночной лес, который будто захотел позлорадствовать, взорвавшись звуками. Где-то ухают совы, где-то скрипит высохшее дерево, все идет своим чередом. У меня в голове вопрос: не означают ли ее последние слова, что я все же должна исполнить свое задание? А я смогу? Мне даже смотреть на него больно. Он подержал меня за руку ещё какое-то время, словно проверяя, что разговор действительно закончился. Поднялся, протянул мне руку, но я на нее даже не посмотрела. Его благородства хватило ненадолго, поднял меня на ноги силком и подтолкнул в сторону лагеря.

– Иди к Айне, – приказывает он, вытаскивая свой клинок из земли.

Оглядываюсь на него, пройдя несколько шагов. Вероятно, он потерял интерес ко мне, сжал рукоять меча так сильно, что костяшки пальцев побелели, и пошёл глубже в лес, даже не оглядываясь. Не знаю, как это понимать, да и не хочу понимать. Он не задал вопросов и это хорошо, не знаю, что я могла бы ответить ему в подобном состоянии.

Дошла до огня, чмокая ногами в сапогах, сняла с себя обувь и поставила ближе к костру, надеясь, что так высохнет. Айне заговорила, что-то непонятное, но потом махнула на мои грязные ноги и платье. Действительно, ложиться спать в такой грязи дурная идея, да и платье потом не отстираешь. Монстра не видно и не слышно, это хорошо, вот бы он вообще не возвращался. Еле передвигая ноги, дошла до тростника, зашла в воду по колено, а затем оглянулась. Никого, мы здесь совершенно одни, стесняться некого. Стащила с себя платье и нижнюю рубашку, все грязное и пахнущее тиной. Отстирывается плохо, но я стараюсь, к тому же работа всегда меня отвлекала. Почти всю грязь отстирала, а затем повесила на тростник, чтобы вода стекла. Усталость тянет в сон, не хочу ни о чем думать. Захожу глубже в воду, отмываю свои непослушные волосы. В них застряли ветки и грязь, но вода помогает от них избавиться.