Монстр. Маленький изобретатель

На этот раз пламя было ярко-жёлтым, сжатым в подобие короткого копья, висящего над рукой ректора в опасной близости от его волос. Созданное из его же души заклинание не могло навредить Савойну, но смотрелось это опасно.

И не только смотрелось. В металлической плите осталась проплавленная дыра диаметром в десяток сантиметров. И если бы маг вовремя не развеял чары, пострадала бы ещё и стена за пластинами. Аплодисменты на этот раз были куда громче, ведь если фаэрбол некоторые могли создать, то подобное было пока для первокурсников лишь мечтой.

– Некоторые маги, к сожалению, всю жизнь не могут продвинуться дальше предметного образа, – Савойн картинно вздохнул. – Это не вопрос потенциала, но лишь понимания, так что я надеюсь, что среди вас таких не будет. Потому что следующий тип образов самый мощный и самый красивый. Они называются предельными или живыми. И для их использования нужно очень и очень постараться.

На секунду старика окутало светло-серое сияние, в котором не было обычной магии. Когда всё прекратилось, Савойн нисколько не изменился внешне, но вот его энергетический отпечаток, считываемый Лазом на протяжении всей лекции, резко перестроился. Стал сильнее и ярче. В мозгу Лаза провернулись шестерёнки – похоже именно это и называлось магией трансформации. Его первое занятие по этому предмету было через два дня, но от того любопытство становилось лишь сильнее.

Савойн, тем временем, протянул руку к студентам.

– Смотрите внимательно.

Поначалу ничего не происходило, но через несколько секунд из ладони старика словно что-то высунулось. Поначалу неопределимое, маленькое, оно, тем не менее, быстро росло и вскоре уже было видно: это миниатюрная птичка. Длинные ножки, хохолок на голове, тонкая шейка. Вроде журавля или аиста, но более нарядная. Слишком большой она не стала, остановившись на высоте ладони. Вот только Савойн был прав. Она была по-настоящему живой. А ещё она вся целиком состояла из пламени.

Огненный журавлик забавно крутил головой, чистил пёрышки, переминался с ноги на ногу, полностью игнорируя окружающий мир.

– Живой образ, – старик говорил тихо, явно сосредоточенный на своём маленьком питомце, – несмотря на название, не обязательно должен брать за основу какое-то животное или вообще что-то живое. Это может быть дерево, океан, наполненный людьми город. Можно даже использовать в качестве образа обычный булыжник, если достанет мастерства. Разница между этим типом образов и другими в том, что магия из подражания превращается в создание. Эта малютка – не подобие реальной птицы, это моё личное творение, частичка моей души, превратившаяся в нечто почти самостоятельное. И такая магия – наиболее сильна.

Журавлик сорвался с ладони Савойна и неспешно полетел к мишени. Это смотрелось мило, даже забавно, птичка не выглядела опасной, вот только Лаз мог чувствовать невероятно сконцентрированную энергию, скрытую внутри маленького огненного существа. Как сказал ректор, заклинание, основывающееся на живом образе, являлось самым настоящим кусочком души мага, а значит и плотность энергии внутри него равнялась плотности души чародея.

И частица души высшего мага при столкновении с мишенью произвела поистине катастрофический эффект. Стальную плиту смело, как щепку, в земле образовался трёхметровый кратер, а до рядов студентов долетела волна обжигающего пламени, настолько горячего, что было невозможно держать открытыми глаза.

Представить, что вот ЭТО и то пламя, что Савойн создал первым, содержало одно и то же количество энергии, было очень сложно.

На этот раз сцена потонула в громе оваций. Аплодировали даже псионики, которым повторить подобное вроде как было не суждено. Только Лаз сидел тихо, размышляя над тем, о чём пока что не мог подумать ни один присутствующий студент.

Да, псионики не могли использовать такие вот живые заклинания. Но ведь, как он решил сам для себя, две половины магии должны иметь равные перспективы и возможности. А тогда…

Что он сам мог сделать с частичкой собственной души?

Глава 19

Курс начальной трансформации. Эти три слова снились Лазу последний год каждую ночь. И вот, он, наконец, здесь.

Так как на этом занятии не предполагалась практика или демонстрация разрушительной магии, аудитория находилась под крышей. А ещё этот курс был недоступен для студентов низкой группы, так что мест занято было на треть меньше, чем на занятии Савойна.

– Садитесь! – громкий голос разнёсся над головами. Студенты оперативно заняли места и воцарилась почти полная тишина.

На этот раз преподавателем была женщина. Высокая, пожалуй, даже выше Лазарга, спортивного телосложения, с коротким ёжиком чёрных волос и колючим взглядом ярко-синих глаз, она бы не затерялась ни в одной толпе.