Монстр из-под кровати

— Ну-ну, не стоит так нервничать, — успокаивающе заговорил гном, когда я даже подскочила от переизбытка чувств, стискивая перед собой руки. — На это у вас еще будет минутка, но чуть попозже. А пока давайте перейдем к делу, у нас очень мало времени. Подслушать нас не могут, поэтому постарайтесь припомнить даже мелочи. — Господин Бирнхольд посмотрел на меня так строго, что я действительно прониклась важностью момента и торопливо закивала. — Основные моменты я знаю от нанявшего меня господина, от вас же мне необходимо услышать ответы вот на какие вопросы…

Следующие несколько минут мне пришлось основательно напрячь память, чтобы ответить на все, что интересовало адвоката. В основном это было несложно: что конкретно я делала в четверг с самого утра после ухода Тиграна, где работала, чем занималась, до которого часа и почему уволилась. Над последней формулировкой я слегка задумалась, но затем плюнула и рассказала как есть. В любом случае, когда дело дойдет до суда, мои слова будут проверяться неоднократно, так что я наверняка запутаюсь, если солгу хоть в чем-то. К тому же, как ни крути, даже в намерениях Жана я не виновата. Сам придумал, сам признался. Сам и отхватил от матушки родительских люлей.

— А теперь послушайте умный совет от мудрого дяди Семы, милая барышня, — со значением заговорил адвокат, когда я ответила на его последний вопрос о том, прямой ли дорогой шла домой и не останавливалась ли где по пути. — Ни с кем, кроме меня, разговоры душевные не вести, на провокации не поддаваться, на сделки со следствием не соглашаться. Уже сейчас я прекрасно вижу, что вы ни в чем не виноваты, так что ваша свобода — дело времени и усилий дяди Семы. Посему все переговоры настоятельно рекомендую вести только через меня, а в случае давления и принуждения — требовать адвоката, это ваше первоочередное право. — Темно-карие, почти черные глаза гнома смотрели на меня с особым теплом и такой приязнью, словно я была его любимой младшей родственницей. Видимо, его услуги действительно стоили очень дорого — ничем иным я это объяснить не могла. — И тогда мы с вами уделаем этих глупцов, как кузнец блоху. Надеюсь, мы с вами друг друга поняли?

— Конечно. — Я улыбнулась адвокату с не меньшим теплом.

Как же приятно осознавать, что тебя не бросили в трудную минуту! Что ты не одна, а твоими проблемами занимается настоящий профессионал!

— Вот и прекрасно.

Мы успели уложиться в отведенное время, поэтому, когда в конце коридора вновь забряцали ключи и заскрипела дверь, господин Бирнхольд уже снял полог неслышимости, и мы тепло прощались. На этот раз вместе со следователем к моей камере подошел и страж. Я было напряглась, когда меня строго попросили на выход, но следователь Шипс, не слишком хорошо скрывая неприязнь и глядя поверх моего плеча в пустоту, заявил:

— Уважаемая мисс Злата Грэхем, приношу свои искренние извинения за вопиющую халатность наших сотрудников. Вчера вечером произошла чудовищная ошибка, и вас разместили не в той камере. Виновные в этом будут наказаны по всей строгости. Сержант Вилье проводит вас в другую. Пожалуйста, проследуйте за ним.

Наверное, надо было позлорадствовать или как-то иначе соответствовать моменту, но я лишь невесело хмыкнула себе под нос и послушно отправилась за сержантом. Вот вам и наглядный пример отношения к подозреваемым разных сословий и их возможностям. Еще вчера я была никем, а сегодня уже уважаемая мисс.

Кстати, почему мисс? Неужели никто из них до сих пор так и не знает, что я замужем? Даже адвокат настолько умело обходил этот момент стороной (о свадьбе он не спрашивал, а сама я не говорила), что невозможно было понять, рассказал ли ему об этом Тигран.

Хотя, наверное, так даже лучше. Назови меня кто миссис, я бы первая растерялась. Опять же, возникли бы неудобные вопросы… Так-с, и куда меня приведут на этот раз?

Шли мы недалеко, до конца коридора и направо. Через арку в другой коридор и налево. Там передо мной открыли самую обычную с виду деревянную дверь и пропустили вперед.

— Ваша камера, мисс, — сдержанно объяснил страж. — Завтрак скоро принесут.